Страница 3 из 7 ПерваяПервая 12345 ... ПоследняяПоследняя
Показано с 21 по 30 из 68

Тема: "Правила жизни" известных людей

  1. #21
    Просто человек Array Аватар для Santana
    Регистрация
    20.04.2007
    Адрес
    Город на Уже
    Сообщений
    6,165
    Сказал(а) спасибо
    4,143
    Поблагодарили 3,144 раз(а)
    в 990 сообщениях
    Онлайн
    1 М 4 Нед 10 ч 34 мин 33 сек
    В среднем
    16 мин 56 сек

    "Правила жизни" Ридли Скотта


    Режиссер, 73 года, Лондон

    Записал Скотт Эссман
    Фотограф Денис Рувр (Denis Rouvre)



    Это так грустно — дожить до того возраста, когда на твои фильмы уже делают ремейки.

    Я склонен к мрачности и всегда смотрю на темную сторону. Я — кельт, а кельтов всегда привлекала меланхолия.

    С девяти лет каждый день я выходил на улицу и рисовал. Я видел красоту там, где другие видели грязь. И это прижилось во мне — меня притягивают темные истории и темные сюжеты.

    2019 год (год, когда разворачивается действие фильма «Бегущий по лезвию»), как я его вижу отсюда, — это 1984-й. В том смысле, что миром будут править четыре корпорации, а люди будут жить в реальности, описанной Оруэллом.

    Пройдет 200 лет, и ничего радикально не изменится. По-прежнему в мире будут жить грязные люди и чистые люди, и чистые так же будут чистить зубы по три раза в день.

    Фильмы, к сожалению, становятся все тупее и тупее. Раньше соотношение было 50 на 50. Теперь — 97 к 3.

    В жизни меня здорово поддерживает то, что я провел 20 лет среди сталеплавильных заводов, угольных шахт и верфей.

    В детстве я бредил ковбоями и индейцами, был неплохим наездником, а потом даже начал охотиться. Но лису так ни разу и не поймал. Эти черти слишком хитрые.

    Часто у меня не хватает терпения. Но это признак опыта. Мне всегда будут нужны самые профессиональные люди и самая быстрая техника. Мне говорят: «Ну зачем вам эта сверхъестественная камера? Возьмите что-нибудь попроще». И я говорю: «Нет-нет, вы не понимаете. Мне нужна вся планета. Мне нужна Земля, и она нужна мне через десять минут».

    Когда продюсеры довольны ходом работ — это плохой знак. Это значит, что ты близок к тому, чтобы снять полное дерьмо.

    Многое из того, что я умею, пришло из рекламы, которой я когда-то занимался. До того как я снял свой первый фильм, я уже сделал около двух тысяч рекламных роликов — от Coca-Cola до Apple. Но реклама для меня — это творчество, не имеющее ничего общего с бизнесом. Ведь прежде всего это фильм, только очень короткий.

    Больше всего мне нравилось снимать рекламу сигарет. Я годами делал табачникам очень кинематографичную, сюжетную рекламу. Была только одна проблема — это была реклама сигарет.

    Лучший в мире кинозал — это мозг, и ты понимаешь это, когда читаешь хорошую книгу.

    Глаз, если вдуматься, самая уязвимая часть тела. Самый простой способ убить человека — ткнуть его в глаз.

    Когда я злюсь, я не пытаюсь молча уйти. Были у нас на студии? Видели эти дыры в стенах?

    Я не документалист. Меня интересует правда, а не правдоподобие.

    В моих фильмах нет секса. Секс — это очень скучно, если только ты им не занимаешься.

    Люди часто принимают сентиментальность за проявление эмоций. И, надо сказать, совершенно напрасно.

    Единственный человек, снимавший мюзиклы, которому мне хочется подражать, — это Боб Фосс. В его фильмах никто не замирает перед тем, как запеть. Он просто пытается рассказать историю, смешав ее с музыкой.

    Зрителя не так уж сильно волнуют битвы.
    Гораздо больше его интересуют отношения людей на их фоне. Так что, если ты делаешь исторический фильм и забываешь о людях, ты делаешь работу напрасно.

    Трагедия сегодняшнего мира заключается в том, что сейчас, спустя 900 лет после того, как закончились крестовые походы, мы и мусульмане все еще очень плохо понимаем друг друга.

    У меня нет планов, потому что меньше всего я хочу знать, что мне придется делать в следующем марте.

    Никогда не показывайся на глаза широкой публике, если тебе за это не платят.

    Не так давно я начал доверять своей интуиции.

    Я никогда не моргаю. Честное слово.


    Источник

  2. 7 пользователя(ей) сказали cпасибо:

    Coroed (25.11.2011), DimanX (25.11.2011), Irini (25.11.2011), lights (09.12.2011), Lupus (26.11.2011), Riddler (25.11.2011), Shuravi (25.11.2011)

  3. #22
    Просто человек Array Аватар для Santana
    Регистрация
    20.04.2007
    Адрес
    Город на Уже
    Сообщений
    6,165
    Сказал(а) спасибо
    4,143
    Поблагодарили 3,144 раз(а)
    в 990 сообщениях
    Онлайн
    1 М 4 Нед 10 ч 34 мин 33 сек
    В среднем
    16 мин 56 сек

    "Правила жизни" Николая Валуева


    Боксер, 38 лет, Санкт-Петербург
    Записала Анна Пражина
    Фотограф Владимир Широков


    В школе я любил природоведение.

    В двенадцать лет у меня был рост метр девяносто шесть. Смешно это: рост метр девяносто шесть, а мозги шестиклассника.

    Еще в садике родители поняли, что я больше других. А потом, когда мой рост ушел за метр девяносто, а размер обуви — за 47, начались проблемы. Обувь приходилось шить в специальном ателье, и она была ужасно некрасивая. А одежду мне покупали в магазине «Богатырь» — он и сейчас еще работает. Но только то, что там продавали, нормальному человеку надевать было нельзя.

    Меня совершенно не трогает, что известные бренды не делают одежду моего размера. У меня есть модельер, который шьет мне на заказ кое-что удается купить в специальных магазинах. Я уже и забыл, что раньше у меня были проблемы с одеждой. Правда, с тех времен осталась дурацкая привычка — покупать впрок. Бывает, открываю шкаф, а там лежит десяток одинаковых джинсов и футболок с бирками. Даже и не знаю, когда их все отношу.

    Однажды мне вручили чемпионский пояс, а он оказался мал. Но, ничего, обошлось: мне потом новый сшили — подлиннее немного.

    В бокс я попал случайно. Мне сказали: давай, попробуй. Ну я и попробовал. Только маме я долго ничего не говорил. А потом поставил ее перед фактом: мама, я занимаюсь боксом. Мама ведь за меня очень боялась. Да и сейчас боится.

    Хулиганство мне всегда нравилось, но учился я нормально, хорошистом был. На днях мне попались мои тетрадки из первого и второго класса, дневник. Все там в порядке, не стыдно сыну показать. Я его позвал и говорю: «Гриня, ты в первый класс идешь. Смотри и учись так, как твой папа учился».

    Сын мой уже научился пользоваться моей известностью. Недавно ребята играли в какие-то игрушки, но никого в свою команду не хотели пускать. А Гриня говорит: «Я — сын Николая Валуева». Ну они его сразу в команду и приняли.

    Приготовить себе еду я могу. И тот, кто рядом со мной, — тоже не заголодает.

    Я рестораны не люблю. Только по нужде, бывает, захожу.

    Поезд для меня не проблема. Там поделать нечего — терпи да едь. А вот в гостиницах я всегда беру номер с двуспальной кроватью и сплю по диагонали. Ничего, вроде — влезаю.

    Ринг учит терпеть боль. Это умеют все боксеры, и это так же легко, как дышать.

    Боксер должен быть злым только на ринге. Но мне даже на ринге не хватает злости. Наверное, природа пытается что-то уравновесить таким образом. Даже не представляю, что было бы, если бы я был по-настоящему злым человеком. Я бы, наверное, даже по улицам не ходил бы — просто сидел бы в тюрьме.

    До ярости любого человека можно довести. Но от этого сопернику будет только хуже. Меня доводили пару раз, бывало. Выпендривались, а потом в больницу поехали.

    Не нужно гнаться за двумя зайцами, а то обоим будет плохо.

    К крови у меня отношение профессиональное. Кровь помогает оценить ситуацию на ринге. Если идет твоя кровь, ты понимаешь, что организму причиняется ущерб и надо срочно что-то делать, чтобы кровь больше не шла. А если кровь идет у твоего соперника — это замечательно. Это значит, что победа уже близко.

    На ринге никто никаких слов не говорит. Зачем на ринге разговаривать?

    «Рокки» — хороший фильм, правдивый. Другое дело, что актеры там драться не умеют, но это не главное. Главное — что хотел сказать режиссер, а не как правильно боксировать.

    Я ни на каких языках не говорю. Только по-немецки могу что-то сказать.

    Я люблю рыбалку, а недавно я стал ходить на курсы подводной охоты. Нырять за рыбой интереснее, чем ловить на удочку. Потому что под водой щуки кажутся больше.

    Однажды я встретил человека ростом два тридцать. Это был бывший баскетболист — из Питера. Странная это штука — смотреть на кого-то, задрав голову.

    Я не боюсь зубных врачей.

    Жалко мне тех людей, которые думают о старости в тридцать лет.

    Пока я могу нормально двигаться и пока у меня есть хоть какие-то силы, я буду стараться делать хоть что-то. Страшно сидеть сложа руки.

    Недавно я плавал на рыбалку в Японии и видел там кита — такой огромный и красивый.

    Детям надо читать сказки.

    Источник

  4. 7 пользователя(ей) сказали cпасибо:

    Coroed (08.12.2011), DimanX (09.12.2011), Irini (09.12.2011), lights (09.12.2011), Lupus (23.12.2011), Riddler (08.12.2011), Shuravi (08.12.2011)

  5. #23
    Просто человек Array Аватар для Santana
    Регистрация
    20.04.2007
    Адрес
    Город на Уже
    Сообщений
    6,165
    Сказал(а) спасибо
    4,143
    Поблагодарили 3,144 раз(а)
    в 990 сообщениях
    Онлайн
    1 М 4 Нед 10 ч 34 мин 33 сек
    В среднем
    16 мин 56 сек

    "Правила жизни" Гвинет Пэлтроу


    Актриса, 39 лет, Лондон
    Записал Стивен «Фрости» Уайнтрауб
    Фотограф Мартин Парр


    В детстве я ненавидела свое имя. Оно казалось мне очень заносчивым.

    Я никогда не хотела быть знаменитостью. Все, что я хотела — это быть актрисой.

    Я никогда не блистала в школьном театре. Родители вообще не разрешали мне играть до тех пор, пока я не окончила колледж.

    Достичь пика своей карьеры в 26 лет — вот что по-настоящему страшно.

    Жизнь слишком коротка и бесценна. Так что вдохновляйся всем, в чем чувствуешь хоть каплю вдохновения.

    С тобой точно что-то не так, если ты говоришь себе: «Вот это я делаю ради денег, а это — ради удовольствия».

    Чем проще твоя жизнь, тем больше счастья ты получаешь от нее.

    Смерть близкого человека способна изменить тебя сильнее, чем все остальные вещи на свете вместе взятые.

    Мою жизнь можно свести к трем событиям: смерть отца (отец Пэлтроу умер от рака), знакомство с будущим мужем и рождение первого ребенка.

    Пока у тебя еще нет детей, ты смотришь на тех актрис, у которых дети уже есть, и думаешь: «Господи, да они, наверное, своих детей неделями не видят. Они, наверное, даже не знают, ходят ли их дети в школу». А потом у тебя появляются собственные дети, и ты понимаешь, что это, конечно же, не так. Дети никогда не позволят тебе удалиться слишком далеко.

    Беременность делает что-то с твоей памятью. Ты не становишься плохой актрисой, нет. Ты просто становишься забывчивой.

    Очень трудно быть беременной на съемках. Все время думаешь, как бы не сблевать.

    Женщины, которые кормили грудью, поймут меня: если после этого вы отправляетесь к пластическому хирургу делать себе сиськи — то это не пластическая хирургия. Это восстановительные работы.

    Я лучше умру, чем позволю своим детям есть суп из пакетика.

    У меня больше не осталось ни одной вредной привычки, от которой бы следовало избавиться.

    Я всегда очень чистая, но не всегда очень аккуратная. Никогда не умела правильно организовать вещи.

    Ненавижу ненавистников. Какие-то люди пишут про меня в своих блогах всякие ужасные вещи. Они здорово ранят меня, и, если честно, я не могу понять, за что люди так сильно ненавидят меня, мои устремления и то, что я делаю. Ведь я хороший человек и хочу, чтобы мир вокруг тоже был хорошим.

    Люди думают, что я равнодушная, старая и сплю в барокамере. Но это не я!

    Я не из тех, кто полезет через забор. Я лучше поищу калитку.

    Я всегда говорю, что думаю, а сказав — держусь за сказанное.

    Когда-то я была очень доверчивой. А потом поняла, что доверчивость не способна тебя далеко увести.

    Я люблю мужчин. Даже несмотря на то, что по большей части они лживые, завравшиеся мудаки.

    Как-то раз я была на церемонии вручения «оскара». Все подходили ко мне и спрашивали: «А где же ваш муж? У вас все разладилось?» А я им говорю: «А с какой радости мне всюду таскать за собой мужа?»

    Я предпочитаю не говорить о своем браке. Я бы никогда не стала сравнивать то, как девушки разговаривают в «Сексе в большом городе», и то, как они разговаривают на самом деле.

    Если бы мы жили в Древнем Риме или Древней Греции, меня бы считали больной и некрасивой. Стандарты диктует время. Например, сейчас — по какой-то странной причине — лучше быть тонкой. Но причина эта мне кажется очень глупой.

    Совершенно не могу понять, кто это вдруг решил, что худые люди более привлекательны, чем упитанные. Похоже на произвол!

    Красота — это когда тебе комфортно в твоем теле. Или просто помада блядского цвета.

    Я чертовски хороша в том, что делаю.

    Я та, кем я являюсь. Не вижу нужды притворяться кем-то, кто зарабатывает 25 тысяч долларов в год.

    Надо помнить, что те вещи, которые приносят тебе много денег, рано или поздно предадут тебя.

    У меня чрезвычайно развито чувство самоотречения.

    Никогда не понимала актеров, которые хотят стать рок-звездами. Впрочем, когда наоборот — тоже странно.

    Мне кажется, что в кино я всегда не такая, как в реальности.

    Мне нравится английский образ жизни — он не так пропитан идеями капитализма, как американский. Люди не говорят здесь про работу и деньги — люди говорят про разные интересные штуки.

    Очень часто — причем практически против своей воли — мне приходится защищать Америку. Но я действительно считаю, что, несмотря на неприятный политический фон, Америка все еще остается удивительным и прекрасным местом.

    Европа сильно отличается от Соединенных Штатов. Во-первых, у Европы есть история, а во-вторых, дома здесь намного старше.

    Мне нравится там, где чисто и хорошо.

    Иногда я чувствую себя так, будто кто-то подключился к моей почке.

    Вряд ли стоит знать про себя все до конца.

    Моя еврейская половина очень суеверна.

    Кажется, я знаю свои права.

    Я не уверена, что вообще должна что-то говорить.
    Источник

  6. 6 пользователя(ей) сказали cпасибо:

    Coroed (09.12.2011), DimanX (09.12.2011), Irini (09.12.2011), lights (09.12.2011), Lupus (23.12.2011), Shuravi (09.12.2011)

  7. #24
    Просто человек Array Аватар для Santana
    Регистрация
    20.04.2007
    Адрес
    Город на Уже
    Сообщений
    6,165
    Сказал(а) спасибо
    4,143
    Поблагодарили 3,144 раз(а)
    в 990 сообщениях
    Онлайн
    1 М 4 Нед 10 ч 34 мин 33 сек
    В среднем
    16 мин 56 сек

    "Правила жизни" Роберта Дауни-младшего


    Актер, 46 лет, Лос-Анджелес
    Записал Эммануэль Итье


    Про актерское мастерство я знаю очень мало. Зато я необычайно одаренный притворщик.

    Я всего лишь нью-йоркский чувак, который случайно оказался в Лос-Анджелесе, сделал вид, что он актер, и ему поверили. Все очень просто: я вырос на улице, и поэтому кинобизнес для меня — это такой цыганский рай, где куча простофиль и дурачья, которые поверят тебе, что бы ты ни сказал.

    Благодарен ли я своему отцу? Благодарен ли я Дауни-старшему? Да, благодарен, но с оговорками. Он сделал меня актером в пять лет. Но не потому, что хотел посвятить меня в свое ремесло, а потому, что посчитал, что таскать меня на съемки будет дешевле, чем нанять няню. К тому же в «Загоне» (фильм 1970 года режиссера Дауни-старшего, рассказывающий о собаках, которые ожидают смерти в питомнике) он заставил меня играть щенка. Так что моя кинокарьера началась в пятилетнем возрасте с реплики «А почему у тебя на яйцах не растут волосы?», обращенной к актеру, который исполнял роль мексиканской голой собачки.

    Любовь моего отца была суровой, и именно за это я ему больше всего благодарен. Я помню, как однажды, в 17 лет, я позвонил ему из телефонной будки и сказал, что у меня нет денег не только на еду, но даже на жетон для метро. Он сказал: «Позвони друзьям». Я сказал: «Уже звонил, у них тоже ничего нет». Тогда он просто повесил трубку, перед этим успев бросить что-то вроде «Извини, парень». Таким образом, мой отец сделал все для того, чтобы уже в 17 лет я научился сам зарабатывать себе на жизнь.

    Очень важно хорошо помнить те времена, когда ты жил в дерьме. Никогда нельзя забывать свое прошлое, каким бы оно ни было. Так что если ты вырос из дерьма — храни воспоминания об этом дерьме всю жизнь.

    Надо всегда тренировать память, чтобы не забыть тех охренительно красивых девок, которые хотели перерезать тебе горло. Эти девки и сейчас охренительно красивы, и твоя задача — не забывать о том, что они когда-то хотели с тобой сделать. Я скажу так: если ты будешь помнить царапины дольше, чем ты помнишь кошку, — ты будешь в порядке.

    Не нужно спрашивать меня про семейную жизнь. Я в этом деле не эксперт. Когда-то я был преданным своему делу онанистом, доводившим это дело до самых вершин мастерства. Потом я пытался пристроить свой трепещущий орган ко всем, кого только можно себе вообразить. А потом меня вдруг отпустило. Но я знаю, что почти все в моем возрасте постоянно хотят кого-то трахнуть. И если у них появляется жена, они тут же начинают думать о том, как бы трахнуть ее подругу. Но я не такой. Мой союз с Сьюзан священен.

    Чаще всего я называю свою жену «дорогая», чуть реже — «зайчик», еще реже — «сука».

    Многие думают, что я бисексуален. Но я не дергаюсь. Это также глупо, как думать, что где-то под одеждой я скрываю несколько маленьких щупалец, испускающих в моменты ярости сжиженный аммиак.

    Договориться можно даже с Покемоном. В особенности — после героина.

    Когда-то очень давно я был воздержанным вегетарианцем-трезвенником и противником курения. Никогда за всю свою жизнь я не был так жалок. Ничего не происходило. Ничего не двигалось. Ничего не начиналось. Ни выпить, ни покурить, ни вдохнуть. Было некуда идти. Потому что идти было не за чем.

    Те, кто жрал всякое дерьмо, думаю, знают: наркотик — это заряженный пистолет, ствол которого лежит у тебя во рту. Ты прекрасно понимаешь, что он заряжен, но ничего не можешь поделать, потому что больше всего тебе сейчас нужно ощутить вкус прохладного металла.

    Странно: чем отчаяннее, страшнее и масштабнее я просирал свою жизнь, тем быстрее, легче и безболезненнее она выравнивалась обратно.

    Я хочу верить в то, что космос — это великая любвеобильная исцеляющая сила, которая вращается вокруг нас. Эта сила ошибается, творит кучу жестокостей и зла, но даже в насилии она видит какой-то смысл. По крайней мере, мне очень хочется в это верить. Потому что если смысла в насилии нет, то, видимо, его вообще нет ни в чем.

    В какой-то момент — уже после того, как я успел сняться в куче фильмов — я вдруг понял, что незаметно для самого себя стал сдержанной требовательной сучкой. И эта сучка хочет жить по расписанию. А ведь когда-то я срать хотел на саму идею планировать что-то вперед. А когда мне давали новый сценарий, я швырял его агенту прямо в трясущееся лицо и орал: «Что это за мусор? Может, вы мне еще говна кошачьего пришлете в целлофане?» А потом, когда меня никто не видел, я подбирал его с пола и начинал репетировать. Но не сразу — не раньше, чем через две недели.

    Я до сих пор никак не могу сжиться с чувством, что занимаюсь тем, чем должен.

    Хороший сценарий может легко стать твоим самым страшным врагом и доставить тебе значительно больше проблем, чем плохой. Когда ты получаешь плохой сценарий, ты изо всех сил пытаешься сделать его лучше. И так ты незаметно для самого себя вкладываешь в него свою душу. А потом ты получаешь хороший сценарий и расплываешься в улыбке, потому что думаешь, что он все сделает за тебя сам — ведь он же хороший. И вот здесь ты попался. Ведь только что ты как будто сказал себе: я не буду вкладывать в этот сценарий свою душу, пусть он работает сам.

    Перед съемками «Железного человека» (фильм 2008 года, снятый по одноименной серии комиксов) я торчал в спортзале так много, что по вечерам еле приползал домой. Ничего удивительного: в 22 или в 32 года тебе необходимо всего шесть недель тренировок, чтобы потом хорошо выглядеть шесть месяцев. А в моем возрасте ты тренируешься шесть месяцев, чтобы потом хорошо выглядеть шесть секунд.

    Меня раздражают люди считающие, что делать супергероев из людей с суперспособностями — это глупая и безвкусная выдумка. Глупая и безвкусная выдумка — это сделать супергероя из мелочного и жалкого мультимиллионера-бабника, который отправляется спасать мир от скуки в перерывах между гомосексуальными оргиями.

    Я могу поверить во все, что угодно. Я даже готов поверить, что в параллельной вселенной Бен Стиллер — это герой боевиков, а Том Круз — звезда комедии. Но только в параллельной вселенной.

    Я не могу быть на экране крутым чуваком. Я не Брюс Уиллис и не Мел Гибсон. Мне никогда не удавалось выглядеть круто с пистолетом в руке.

    Самый страшный момент моей жизни — это съемки фильма «Черное и белое» (фильм 1999 года про жизнь нью-йоркской молодежи и расовые отношения, в котором Майк Тайсон сыграл сам себя). Режиссер Джеймс Тобэк сказал мне: «Слушай, сходи к Майку и скажи ему...» Он замялся. «Что сказать-то?» — спросил я. «Скажи, у меня на его счет есть волшебная сексуальная фантазия, и я интересуюсь, даст он мне в жопу — или нет?» Я пошел к Майку. Майк готовился к своей сцене. Выбирал, какая из рубашек Версаче ему лучше подойдет. Он увидел меня и сказал: «Будем импровизировать, чувак. Главное чтобы этот Тобэк перестал болтать свою пидорскую херню». И тут я выложил ему то, что собирался. Он подскочил, как от электрического разряда. «Ты со мной так не говори, — орал он. — Ты не говори так со мной! Ты, бля, понимаешь, что у меня условно-досрочное? Ты это понимаешь? Если я тебе сейчас врежу, они опять закроют меня на несколько лет».

    Самое лучшее в Голливуде, на мой взгляд, — это его короткая память. Мне это на руку. Пожалуй, здесь никто сейчас и не вспомнит, что когда-то я сидел в тюрьме.

    Вот здесь, над бровью — от середины лба — у меня шрам. Это тюремная метка любви. Это был первый или второй день заключения. Они хотели, чтобы я, типа, платил им за защиту. Помню, как я сказал: «Я тут начал читать новый роман Стивена Кинга. Когда закончу — тогда и поговорим». Следующее, что я помню — это удар. Потом кровь хлынула в глаза. Началась драка, полетели кровавые брызги. А потом все успокоились. Они как будто что-то отметили для себя и перестали до меня доебываться.

    На самом деле в тюрьме все было нормально. Кроме одного охранника, который все время норовил подсунуть мне свой сценарий про единорогов. Я помню, как он говорил: «Не беспокойтесь. Это же не просто ОБЫЧНЫЙ сценарий про единорогов».

    Если что-то и приводит в уныние мою семью, то это мои тюремные истории. Но мне ведь больше некому их рассказывать.

    Детей необходимо любить. Поэтому про своего Индио я могу сказать: «Вся моя жизнь после его рождения — одно длинное любовное послание этому маленькому выродку».

    Все, что я хочу от своего сына, — чтобы он был честен и счастлив.

    Детство — это когда ты можешь совершать непростительные ошибки и надеяться, что будешь прощен.

    Я, скорее, склонен забывать, чем прощать.

    Каждый раз, когда я сообщаю свои планы Господу, я слышу, как он смеется глухим утробным смехом.

    Я люблю быть занятым.

    Мне нравится думать, что жизнь способна полностью измениться за несколько часов. Иначе мне было бы скучно жить.

    После сорока мне стало нравиться, когда меня называют придурком. Мне исполнилось сорок совсем недавно. Вроде бы сорок — это не очень мало и нужно, типа, о чем-то задуматься. Но пока вокруг меня толпы людей за 50, которые творят такие безумные штуки, на которые я не могу решиться в свои сорок три, я ни о чем задумываться не собираюсь.

    Цены на бензин перестали меня беспокоить в тот момент, когда я пересел на «бентли».

    Я не боюсь провалов. Я боюсь не заметить, что стал посредственностью.

    Ненавижу играть ирландцев. Кто, блин, только выдумал это мучение: играть ирландца, будучи ирландцем?

    Чувство долга способно породить столько уродств, сколько не способны породить многие другие вещи с более страшными названиями.

    Существует очень немного слов, которые я бы хотел выжечь из словаря, и на первом месте, конечно же, будет слово «мило».

    Вы что, всерьез думаете, что у меня есть какие-то проблемы?

    Я самоотверженно влюблен в честность и стараюсь бороться с ложью во всех ее проявлениях. Поэтому я не могу сказать вам, где я сказал правду, а где — солгал. Ведь в этом случае ложь одержит победу.

    Иногда мне становится жалко людей, чьи страхи — это лишь насекомые и вирусы.

    Я не знаю, что заставляет людей становиться мимами.
    Источник

  8. 5 пользователя(ей) сказали cпасибо:

    Coroed (16.12.2011), Irini (20.12.2011), lights (12.12.2011), Lupus (23.12.2011), Shuravi (12.12.2011)

  9. #25
    Просто человек Array Аватар для Santana
    Регистрация
    20.04.2007
    Адрес
    Город на Уже
    Сообщений
    6,165
    Сказал(а) спасибо
    4,143
    Поблагодарили 3,144 раз(а)
    в 990 сообщениях
    Онлайн
    1 М 4 Нед 10 ч 34 мин 33 сек
    В среднем
    16 мин 56 сек

    "Правила жизни" Армена Джигарханяна


    Актер, театральный режиссер, 76 лет, Москва
    Записала Елена Егерева


    Иногда задают кошмарные вопросы. Меня один друг, не актер, спросил: «Когда вы на сцене кушаете — вы за это платите или нет»?

    Если хочешь понять, что у тебя творится в голове, в сердце, — читай и слушай классиков.

    Я пятьдесят лет занимаюсь своей профессией и то еле-еле начинаю понимать, почему артист выходит на сцену и начинает делать вид, что он, например, Ленин. В этом есть какая-то патология. Как в общем-то и во всяком желании воздействовать на другого.

    С женщинами знаете что самое страшное? С одной и той же женщиной в разных ситуациях чувствуешь себя по-разному. Сегодня: хорошо невероятно. Завтра: противно. Послезавтра: опять хорошо. А через две недели: кто это такая, зачем мне все это?

    Человек должен быть солидным в своем ожидании жизненного успеха. Не нужно метаться.

    Люблю Роберта Де Ниро — у него глаза всегда меняются. Мы с Папановым работали за рубежом, платили нам мало, поэтому мы ели консервы. Однажды он мне сказал: «Если ты думаешь, что эти консервы не отражаются в наших глазах, — ты ошибаешься».

    Я считаю, что Россия не футбольная страна. В России хорошо играют в хоккей. Мы — более жестокие, а футбол — игра нежная, ажурная.

    Главное, чем мы живем, — это страх. Страх быть непонятым, страх, что о тебе плохо подумают.

    У телевидения, журналов, фильмов сейчас главная задача — никого не обеспокоить. Они же чем занимаются сегодня? Убаюкиванием разума.

    Дети запоминают не слова — они запоминают поступки. Если целый час читать ребенку лекцию, а потом перед ним высморкаться, то он запомнит только, как вы сморкались.

    Когда я первый раз читал «Театральный роман» — умирал от смеха. Читал недавно — плакал. Так и с фильмом «Место встречи изменить нельзя». Когда-то все сходили с ума по Жеглову, а теперь, возможно, намного симпатичнее Шарапов. Но я не то чтобы часто думаю об этом фильме — он ушел уже. Даже не помню теперь, почему он так назывался.

    Современное кино меня не интересует. Если и играю сейчас — то всякую мелочевку: дядю Петю или дядю Васю.

    Мне один человек очень хорошо сказал про живопись: вот если тебе туда очень хочется — то это и есть хорошая живопись. То же самое и с музыкой, и со всем остальным.

    Когда общество не имеет идеалов — театр ему не нужен.

    У нас внутри образуются какие-то пустоты, и мы их заполняем. Один в карты играет, у меня — животные. Канал Animal Planet могу бесконечно смотреть.

    Мое открытие: проблема Отелло — чистой воды расовая проблема. Дело не в том, что он ей не доверяет. Само их соединение — основа конфликта. Например, армяне уже двести лет, наверное, якшаются с русскими, но до сих пор не могут спокойно терпеть, когда русские говорят «еп твою мать». Хотя русским кажется, что это просто выражение. Проблема Отелло не в разности кожи — в разности реакций.

    Смотрю на фотографию, где мне пятьдесят с чем-то, и думаю: «Какой молоденький!».
    Источник

  10. 6 пользователя(ей) сказали cпасибо:

    Coroed (16.12.2011), DimanX (26.12.2011), Irini (21.12.2011), lights (18.12.2011), Lupus (23.12.2011), Shuravi (16.12.2011)

  11. #26
    Просто человек Array Аватар для Santana
    Регистрация
    20.04.2007
    Адрес
    Город на Уже
    Сообщений
    6,165
    Сказал(а) спасибо
    4,143
    Поблагодарили 3,144 раз(а)
    в 990 сообщениях
    Онлайн
    1 М 4 Нед 10 ч 34 мин 33 сек
    В среднем
    16 мин 56 сек

    "Правила жизни" Бена Аффлека


    Актер, 39 лет, Голливуд
    Записал Дотсон Рейдер
    Фотограф Янник Гравелин.


    Я гребаная тридцатилетняя суперзвезда, большая голливудская шишка, любимец всех женщин и некоторых мужчин.

    Я вырос в обстановке, где меня никто особо не замечал; я немного занимался спортом, но никогда не был особо здоровым; мой отец крепко пил, я постоянно менял школы и все время чувствовал себя одиноким.

    Если бы не Мэтт Деймон, я бы никогда не попал в кино. Когда мы познакомились, мне было восемь. Мэтту было десять. Он жил всего в паре кварталов от меня и так же как я любил баскетбол и кино. Потом, когда Мэтту было шестнадцать, а мне четырнадцать, мы стали часто мотаться в Нью-Йорк на разные прослушивания и собеседования. Нам была нужна работа. Мы хотели быть в кино. Это было удивительное время: билет на «Народный экспресс» (американская авиакомпания, прекратившая свою деятельность в 1987 году) стоил всего двадцатку, и на борту можно было курить. Так что, садясь в самолет, мы всегда курили не останавливаясь. Мы были уверены, что нам нужно срочно становиться взрослыми.

    Если я когда-нибудь проснусь в дешевом отеле в постели с мертвой проституткой, Мэтт будет первым, кому я позвоню.

    Обо мне ходили разные слухи. Одни говорили, что я встречаюсь с Калистой Флокхарт (американская актриса), другие говорили, что я встречаюсь с Памелой Андерсон, а третьи — что с Мэттом Деймоном. Все, что мне оставалось, — это стараться не комментировать ни первое, ни второе, ни третье.

    Если бы я был пидором, то первым, с кем бы я переспал, стал бы Кевин Смит (американский режиссер) — всему, чему я научился, я научился у него. На второе место я бы, пожалуй, поставил бы Леонардо Ди Каприо — и то лишь за длинные волосы, которые он отпустил, снимаясь в «Человеке в железной маске».

    Я всегда публично заявлял, что не в восторге от такой вещи, как брак. Хочу сразу предупредить всех геев: эй, пидоры, не воспринимайте это как сигнал и держитесь от меня подальше.

    Жизнь ништяк. Счастлив ли я? Типа того. У меня есть дочь, и значит, я счастлив.

    В моей жизни не так много разочарований. Возможно, я сталкивался с разочарованием лишь один раз в жизни — когда учился в Вермонтском университете. Я поступил туда только из-за той девчонки, в которую был влюблен и все такое, хотя она даже не училась в этом чертовом университете. Так, ходила в школу неподалеку. А я думал, что если буду учиться поблизости, то рано или поздно у нас что-то получится. Спустя две недели после начала учебы я позвонил ей. Трубку снял какой-то чувак, потом подошла она. «Что это за чувак?» — спросил я. «Он помогает мне делать уроки», — сказала она. «Ну да, — сказал я. — Уроки». И повесил трубку.

    Нет ничего хуже, чем быть тринадцатилетним. Ты стесняешься своих родителей, стараешься быть независимым и все такое, а в глубине души ты понимаешь, что не можешь без матери сделать и шагу.

    Моя мать — самая мудрая женщина из всех, кого мне довелось встретить. Самым лучшим ее наставлением было: «Но главное, будь верен сам себе». Она всегда считала, что сказавший это Полоний был напрасно оклеветан.

    Моя мать впадает в неконтролируемую ярость, когда, бывая в Бостоне, где она живет, я останавливаюсь в отеле. В таких случаях я всегда ей говорю: «Мать, я тебя обожаю, но спать в сыром подвале в спальном мешке — это чересчур. Это унизительно, мать».

    В том, чтобы быть бедным и спать не на кровати, а на диване, безусловно, есть что-то великое и романтическое.

    Я не из тех чуваков, кто любит женщин на одну ночь. Такое случается, да, но я всегда потом чувствую себя пустым циником. Все, что мне нужно, — это надежда на то, что из этого могут родиться какие-то отношения, пусть даже заранее беспочвенная.

    Все думают, что легче всего цеплять девок, если ты снимаешься в кино. Нет, чуваки, легче всего цеплять девок, если ты — президент Соединенных Штатов Америки.

    Известность — это всегда сделка с дьяволом. Причем ты расплачиваешься не только душой, но и своей личной жизнью.

    Быть знаменитостью — тяжелый труд. Ты даже не можешь так просто выйти из дома. Потому что вокруг ошиваются твои поклонницы. А ты даже не можешь переспать с ними со всеми.

    Помню, после вручения Оскара я шел по коридору и нес свою статуэтку где-то на уровне пояса. Никогда в жизни такое огромное количество женщин не спрашивали меня «Ой, а можно потрогать?» Правда, нужно признать, говорили они всего лишь о золоченом болване.

    Помню, когда я был ребенком, продавался такой комикс — «Пластичный человек». У этого чувака было фантастически эластичное тело, и его конечности могли становиться такими длинными, какими ему было нужно. В детстве я не слишком задумывался о судьбе этого человека, а когда вырос, стал часто думать о том, что он, должно быть, пользовался безумным успехом у девушек.

    Ненавижу всех этих мускулистых, намазанных маслом ублюдков, позирующих в нижнем белье и рассуждающих о том, как плохо быть секс-символом.

    Сейчас кино рекламируется всеми доступными способами. Но я совершенно уверен в том, что не все из них хороши: «Эй, чуваки! У меня два сфинктера, и я снял классный фильм!»

    Журналы — это говно. Это мерзкий высер, полный отвратительной грязи, порождающей зависть, и делающий ее притягательной. Это вещь, которая будоражит людей лишь для того, чтобы потом они чувствовали апатию и обиду. Журналы — это фантазии ничтожеств, проданные втридорога оболваненной публике.

    Я из поколения людей, которые не слишком-то любят голосовать.

    Я верю в конкретных людей, а не в политические партии.

    Не могу сказать, что я ненавижу Буша. Как-то раз я имел удовольствие и честь встретить президента на гонках «Дайтона 500» и нашел его вполне дружелюбным и неплохим человеком. Мы даже немного поболтали с ним. Ничего похожего на ненависть я не почувствовал. А может, просто не успел.

    Все диктаторы, которых я знал, не отличались красотой.

    Все, у кого есть хоть миллиграмм мозга, знают, что Саддам никогда не поддерживал отношений с «Аль-Каедой».

    Тот, кто демонизирует своего политического оппонента, становится к нему ближе.

    Единственное, на что мне не жалко денег, — это образование.

    Все, что я делаю, сводится к очень простым вещам: я хожу на работу, стараюсь быть профессионалом, стараюсь никогда не опаздывать и стараюсь всегда держать поводок натянутым.

    Наверное, если бы у меня вдруг не задалось с кино, думаю, что я быстро составил бы себе карьеру в садомазохистских клубах.

    Что я действительно умею — так это надоедать кому-нибудь.

    Я могу сняться в миллиарде фильмов типа «Армагеддона» или «Перл-Харбора». Продюсеры всегда будут утверждать: «Да если мы позовем Бена, это кино взорвет кинотеатры по всей стране». Но никто не позовет меня в комедию. Они позовут Майка Маерса, Адама Сендлера, Эдди Мерфи, Джима Кэрри — или никого не позовут. Черт, а ведь я могу сниматься в комедиях. Я могу быть смешным!

    Тот, кто говорит, что в кинобизнесе нет такой вещи, как профессиональная зависть, — сертифицированный лжец.

    Уважаю крутых стариков. Если бы Харрисон Форд вдруг решил снять кино, я бы первым бросился покупать билеты.

    Я никогда не мечтал работать с Трюффо или кем-то подобным. «Успеть до полуночи» мне всегда нравился больше, чем «Похитители велосипедов». Актером меня сделали «Крепкий орешек» и «Бегущий по лезвию», а не эта европейская чушь.

    Я не люблю фильмы про киноиндустрию. Это как сосиска: все хотят ее съесть, но почему кого-то должно интересовать, как она делается?

    Когда я сыграл Джорджа Ривза — исполнителя роли Супермена, — я узнал, что он, оказывается, совсем не хотел быть супергероем. Его от них тошнило. Но его агент сказал: «Берись за роль, получи гонорар и обналичь чек». Не очень круто, да? Я тоже снимаюсь ради денег. И мне это не нравится — с одной стороны. С другой стороны, я понимаю, что это не продлится вечно. Вряд ли за меня всегда будут отваливать такие кучи бабла. Значит, здесь и сейчас нужно брать то, что дают. Наверное, я так рассуждаю из-за своего отца: он все время пил, был неудачником и не заработал за жизнь ни копейки. Наверное, я просто не хочу быть таким же. Есть куча пошлых пословиц: куй железо, пока горячо; суши сено, пока солнце. Только ими я и могу себя оправдать.

    Ни один из актеров никогда не сможет забыть того времени, когда сидел без работы.

    Считайте меня последним человеком, у которого стоит спрашивать совета.
    Источник

  12. 7 пользователя(ей) сказали cпасибо:

    Coroed (19.12.2011), DimanX (26.12.2011), Irini (21.12.2011), lights (19.12.2011), Lupus (23.12.2011), Riddler (19.12.2011), Shuravi (19.12.2011)

  13. #27
    Просто человек Array Аватар для Santana
    Регистрация
    20.04.2007
    Адрес
    Город на Уже
    Сообщений
    6,165
    Сказал(а) спасибо
    4,143
    Поблагодарили 3,144 раз(а)
    в 990 сообщениях
    Онлайн
    1 М 4 Нед 10 ч 34 мин 33 сек
    В среднем
    16 мин 56 сек

    "Правила жизни" Майкла Дугласа


    Актер, 67 лет, Нью-Йорк
    Записали Ребекка Мюрей и Фрэд Тоупел
    Фотограф Кевин Линч


    Мой отец был актер, моя мать была актриса. Поэтому мне приходилось играть в школьном театре. Что мне еще оставалось делать? У меня был невероятный страх перед зрителями. Я помню, как однажды, перед выходом на сцену, я долго и чудовищно блевал — так мне было страшно.

    Я хорошо помню, как решил стать актером. Это было в 1956-м, когда мой отец (Кирк Дуглас) закончил работу над «Жаждой жизни» (экранизация одноименного романа Ирвина Стоуна о Ван Гоге). Мне тогда было что-то между одиннадцатью и двенадцатью годами. Помню, я пошел в кино и смотрел этот фильм, полностью позабыв, что передо мной отец. А младший брат, которого я взял с собой, сбежал из зала посередине показа. Он не смог пережить момента, когда Ван Гог отрезает себе уши.

    Однажды мой сын Камерон спросил меня: «Пап, а ты кто по национальности?» И я сказал: «Ну, я наполовину еврей». Тогда он спросил: «А я?» — «А ты на четверть еврей». Он задумался, надулся, а потом заявил: «Пап, я тоже хочу быть наполовину евреем».

    Когда я наблюдаю за своей семьей, я могу только смеяться.

    Как-то раз я отрастил бороду. Дети мгновенно полюбили ее. А жена возненавидела. Она сказала: «Эй, Майкл, сбрей эту бороду ко всем чертям». Я тогда здорово изменился. Выходя на улицу, я надевал темные очки, чтобы не быть узнанным. Но это не помогало, потому что меня тут же стали путать с Риком Рубином (знаменитый музыкальный продюсер). Мне кричали «Эй, Рик!», а я говорил: «Привет, чуваки».

    Когда у меня появились дети, я не сильно изменился. Просто с этого момента я решил, что буду сниматься только в таких фильмах, которые не стыдно показывать детям.

    Многие говорят: вначале карьера, потом семья. Я тоже так думал когда-то. Но это было давно.

    Ни жизненный кризис, ни развод не способны заставить человека серьезно пересмотреть свою жизнь.

    Я очень неплох в смене подгузников.

    Я не знаю, что двигало Брэдом Питом, когда он расстался с прекрасной женщиной и отправился по всему свету в поисках сироток для Анжелины. Я лишь хочу знать, как долго это продлится.

    Если вы счастливы в браке, разница в возрасте перестает быть заметной очень быстро. Мы с Кэтрин (Кэтрин Зета-Джонс) вообще не вспоминаем об этом.

    Быть семьей, где оба родителя имеют по одной награде от Американской киноакадемии, — это чертовски круто.

    Я не знаю ни одной отрицательной стороны получения Оскара.

    По последним подсчетам, мой отец снялся в 88 фильмах. Я едва могу насчитать 30. Но тогда были другие времена.

    В какой-то момент, когда ты становишься старше, ты вдруг понимаешь: «Так, а ведь, похоже, я уже просто старый бздун». И тут же ты поправляешь себя: «Что ж, надеюсь, это будет забавно».

    Однажды отец спросил меня: «Знаешь, как наверняка понять, что ты стал совсем стар?» «Нет, отец», — сказал я. «Все очень просто. Это когда тебе говорят: какие у вас замечательные крокодиловые ботинки. А ты в этот момент стоишь босой».

    Сейчас мне все сложнее встретить прекрасную женщину, потому что мое окружение — это люди, которые уже научились неплохо разбираться в лекарствах, и которые по вечерам греют ноги в тазиках с теплой водой. При этом большинство прекрасных женщин, которых я встречаю, считают меня человеком, который способен лишь наметить что-то новое в их карьере.

    Если у мужчины и женщины и есть что-то общее, так это тот факт, что оба предпочитают мужскую компанию.

    Желтые газеты постоянно пишут, что я одержим сексом. Вот ведь чушь! Просто срань какая-то! Конечно, я никогда не говорил, что я святой. Но я не такой ебкий, как всем кажется.

    Я мало что знаю о Ким Бейсингер. Только то, что все хотят, чтобы первая леди была похожа на нее.

    Когда мы снимали «Основной инстинкт», мы было пригласили Ким Бейсингер на главную роль. Но она как раз приступила к съемкам «9 1/2 недель». Она сказала: «Я сейчас там-то, делаю то-то». Но Шэрон Стоун тоже оказалась ничего.

    У многих актрис есть страх не понравиться публике. А меня это только веселит.

    Я актер. Но я также и продюсер. Правда, мне не нравится быть продюсером. Мне нравится играть, мне нравится быть на съемочной площадке в качестве актера. Это же здорово. «У вас там все нормально, мистер Дуглас? Принести вам чего-нибудь?» — «Не, я в порядке, спасибо». — «Мистер Дуглас, кажется, мы только что закончили снимать фильм». — «Охренеть можно!» И тут все начинают обниматься. А потом расходятся, чтобы встретиться уже на премьере.

    Я слишком ленив, чтобы быть режиссером. Это такое одинокое ремесло. Ты всегда должен быть первым, кто появляется на площадке, и всегда должен быть последним, кто ее покидает.

    Большинство актеров так трясутся над своими старательно выстроенными образами, что иной раз даже просят изменить сценарий, чтобы соответствовать этому образу. А я просто хочу играть в хороших фильмах.

    Я никогда не снимался в фантастике.

    Я много слышал про то, что прежде чем согласиться на роль, я якобы сажусь на диване с калькулятором и подсчитываю, сколько мне принесет картина. Брехня все это! Особенно обидно, когда ты играешь человека, чье сердце разбито, а тебя вдруг спрашивают, сколько ты заработал на этом фильме.

    Я очень занят. Бывает, что времени не остается даже на гольф.

    Иногда мне кажется, что быть одиноким — чертовски здорово. Великое чувство безответственности!

    Какой я к черту киноман? Я почти не смотрю кино. Все, что я смотрю — это спортивные состязания. В отличие от фильмов, ты никогда не знаешь, чем все закончится.

    Меня часто перевирают, когда цитируют. Это стало прямо-таки хорошей традицией для многих журналов: взять какую-нибудь вульгарную, сомнительную цитату — особенно такую, где упоминается пара голливудских знаменитостей, — и поместить ее на рекламу поступающего в продажу номера. И все это только для того, чтобы увеличить продажи. Однажды я разговаривал с одной журналисткой около 20 часов. Вооружившись диктофоном, она преследовала меня всюду — дома, в офисе, в ресторане. Этот диктофон работал всегда. А в тот момент, когда я попросил ее прокрутить мне то, что я сказал, она сообщила, что диктофон сломался. После этого случая я решил, что теперь и у меня будет диктофон, на который я буду записывать все.

    Скажу вам по секрету: я хреново выгляжу в трико.
    Источник

  14. 6 пользователя(ей) сказали cпасибо:

    Coroed (21.12.2011), DimanX (26.12.2011), Irini (21.12.2011), lights (22.12.2011), Lupus (23.12.2011), Shuravi (21.12.2011)

  15. #28
    Просто человек Array Аватар для Santana
    Регистрация
    20.04.2007
    Адрес
    Город на Уже
    Сообщений
    6,165
    Сказал(а) спасибо
    4,143
    Поблагодарили 3,144 раз(а)
    в 990 сообщениях
    Онлайн
    1 М 4 Нед 10 ч 34 мин 33 сек
    В среднем
    16 мин 56 сек

    "Правила жизни" Константина Райкина


    Актер, режиссер, 61 год, Москва
    Записала Елена Егерева
    Фотограф Павел Самохвалов


    С точки зрения жлоба, я почти урод. Я очень некрасивый человек, не заслуживающий никакого внимания. А если чуть повнимательнее к людям относиться, то моя внешность — можно сказать, почти интересная, актерская. Я могу сколь угодно себя уродовать.

    В России надо быть или известным, или богатым, чтобы к тебе относились так, как в Европе относятся к любому.

    Оригинальность не главное. Когда человек говорит «Я тебя люблю», это самая банальная и прекрасная фраза.

    Есть очень много талантливых людей в искусстве, которые, долго находясь в профессии, становятся завистливыми, злыми, любят говорить про плохое, про неудачи других с наслаждением. Но это означает, что их основные ориентиры ошибочны: неверно получать удовольствие от неудач соперника. По идее, мужчина, правильно выбравший себе профессию, со временем должен становиться лучше — добрее, великодушнее и глубже.

    Я среди актеров не прапорщик, я, скорее, в офицерском составе.

    Страшно остаться одному — это все равно как потеряться в чужой стране: они все знают, куда идти, а ты не знаешь. У меня иногда такое ощущение, что я свой театр создал просто для того, чтобы мне не было одиноко.

    Я понимаю, что мужчина должен стремиться к материальной самостоятельности и благополучию, это правильное стремление. Но есть вещи более важные — надо понимать, что продаешь. Ну нельзя в дерьме сниматься, нельзя дерьмо ставить.

    Люди иногда бывают такими фантастически великодушными, талантливыми, тонкими, что просто взлететь хочется.

    Один и тот же человек в разных ситуациях может вести себя абсолютно по-разному — диапазон человеческого поведения невероятно широк. Даже у мерзавцев бывают такие приливы великодушия.

    Нет такой страны, где не было бы плохо и смертельно скучно жить, если не занимаешься любимым делом.

    Чем актер отличается от не актера? Выйдут десять человек, и один будет размахивать руками, делать кучу движений, говорить — посмотришь на него секунду, как он сотрясает воздух, отвлечешься, вернешься к еде. А актер — выйдет, он ничего не скажет, но что-то в нем заставит тебя за ним следить, отложить вилку, нож, и будешь смотреть только на него. Природное излучение странного вида. Дополнительная какая-то энергия. Актер — это же человек, которому мало жизни собственной, ему надо ПРОЖИТЬ еще иную жизнь.

    Если бы вы сказали Никите Михалкову, что «Свой среди чужих» русский вариант «Плохого, хорошего, злого», он бы вас, знаете, куда послал? И правильно сделал бы. Он много чего нам тогда давал посмотреть — «Плохого», «Самурая» с Ален Делоном, «Буча Кэссиди» с Редфордом.

    Многие меня видели только в кино, большинство меня вообще знают только как сына Райкина, а на самом деле я театральный артист.

    Я считаю себя человеком добрым.

    Нескромно звучит в моих собственных устах, но в общем я-то думаю, что человеческие позиции я унаследовал от своих родителей правильно. Я по дочке это вижу. Она на какую-то новую ступень человеческую все это вывела. Знаете, она в детстве на юге очень любила лазать по скалам. И как-то один раз высоко забралась, а там ребята сидели, мальчики, они ее спихнули. Она ударилась больно, заплакала. А потом успокоилась и наверх туда говорит: «Ребята! Мне не больно!» Успокаивает их, думая, что они переживают за нее! Потому что по себе судит. Меня эти вещи поражают.

    Чем старше становишься, тем труднее найти своих. Круг сужается.

    Толпа — это когда люди похожи друг на друга в низменном. А когда они совпадают в высоких душевных порывах — реакции у них, может быть, и схожи, только при этом индивидуальность расцветает, а не нивелируется.

    Когда идет сильный спектакль, я вижу, как люди меняются прямо на глазах. Вдруг становятся доверчивыми и серьезными, как дети, дураками становятся, в том смысле, что отключают ненужный разум, растопыриваются лицом. Бывает, на сцене актер теряет серьез, колется — вдруг какая-то глупость произошла, оговорка, кто-то оступился. Лучший способ этот серьез восстановить — не отворачиваться от зала, как многие делают, а наоборот — повернуться и увидеть лица людей, их наивность и доверчивость. Они тебя тут же вправляют.

    Я как-то был на Ямайке в какой-то джунглиевой поездке. С нами была пара, красивый парень, красивая девка, абсолютные такие американцы. И вдруг что-то меня тормознуло, когда я говорил со своей семьей на русском, почему-то я заосторожничал. Проводники, местные красавцы, стали выяснять, кто откуда — оказалось, они из Эстонии, причем в детстве только там были, русского почти не знают и ни о каком таком Райкине уж конечно никогда не слышали. Просто в глубине взгляда было едва заметное напряжение, какая-то несвобода. Печать совка — она, как живучая и всепроникающая радиация, — лежит на дне любого, кто с ним хоть немного соприкоснулся.

    Как правило, критики лишены живого чувства. В большинстве своем критики ничего не понимают.

    Я вообще не очень люблю сатиру. Я про назывательную сатиру — это когда черное называют черным, а белое — белым. Жанр вчерашний, честно говоря. Папа себя, кстати, последние годы очень обкрадывал как актера, потому что это был как бы театр при Госплане, и он уже говорил о шпунтах и гайках. Потом, когда тему взяли на себя газеты, — вот это было правильно. Я к тому, что смех, такой простой смех, — он гораздо важнее и лучше, чем смех против кого-то.

    Вся эта серьезность на русских лицах — она на самом деле не серьезная. Потому что мы при этом преступно беспечны и легкомысленны. Не серьезность это, а насупленность. И важничаем. И апломба много. А за апломбом — такая рыхлость, такая глупость, такие дыры, просто сыр какой-то дырчатый.

    Православная церковь, точнее некоторые ее современные деятели, говорят, что театр — это чистый грех. Так и говорят! А я вижу в театре очень много такого высокого по-настоящему, такого СЛУЖЕНИЯ, что тут и РАБОТНИКАМ церкви поучиться бы иногда.

    Я не смерти боюсь. Я боли боюсь, физических страданий, и даже иногда зубного врача. Я нормальное животное.

    Ира Роднина пришла на лед, потому что болела в детстве, у нее были маленькие легкие. И стала чемпионкой. Иногда мне кажется, и мне профессия нужна, чтобы и на других, и на себя самого производить впечатление уверенного человека.

    Вот из чего у меня складывается хватательный рефлекс — так чтоб хватать пьесу и ставить? Из боли, обаяния. Когда я и смеюсь, и тут же мне больно, потому что мне в сердце это попадает.

    Мне ближе тот, у кого больше боли за человека.

    Поставить спектакль в лифте гораздо легче, чем в зале. Меньшее пространство всегда легче заполнить энергией. Не простят мне этих слов режиссеры, всю жизнь работающие с небольшими залами, но это правда.

    Я не могу быть равнодушным к грузинской войне. У меня с Грузией связаны очень конкретные вещи, любови, привязанности. Из-за войны Роберт Стуруа, который должен был ставить у нас уже третий спектакль, не приедет, видимо, в Москву. Он теперь находится по другую сторону баррикад. Для меня эта война — личное горе. Нам приходится быть жертвами несовершенства русской власти и все это расхлебывать.

    Единственный способ для меня наслаждаться жизнью — работать каждый день до часа, до двух ночи. У тебя же нет выходных, когда ты влюблен: ты же не берешь отгулов у любимой девушки.

    Это у женщин существуют еще другие какие-то сферы, куда она может уйти, материнство, семья. У мужчины более узкий путь: профессия.

    Когда моя дочь сказала, что не будет играть у меня в театре, я отнесся к этому с уважением. Хоть и пожалел, что не будет. Так и я в свое время не пошел к папе работать — рядом с таким мощным голосом, как его, я тогда просто не смог бы стоять рядом.

    Режиссура — наука о том, как сделать так, чтобы зрителю было интересно. И все! Остальные рассуждения от лукавого.
    Источник

  16. 6 пользователя(ей) сказали cпасибо:

    Coroed (22.12.2011), DimanX (26.12.2011), Irini (22.12.2011), lights (22.12.2011), Lupus (23.12.2011), Shuravi (22.12.2011)

  17. #29
    Просто человек Array Аватар для Santana
    Регистрация
    20.04.2007
    Адрес
    Город на Уже
    Сообщений
    6,165
    Сказал(а) спасибо
    4,143
    Поблагодарили 3,144 раз(а)
    в 990 сообщениях
    Онлайн
    1 М 4 Нед 10 ч 34 мин 33 сек
    В среднем
    16 мин 56 сек

    Talking "Правила жизни" Робина Уильямса


    Актер, 60 лет, Сан-Франциско
    Записал Тим Боббинс
    Фотограф Брюс Даффи


    Мне уже за 50, и я чувствую себя здорово. Все черные пятна сошли с моей души, когда мне было 30. А сейчас прекрасное время. Просто прёт и всё!

    Каждому из нас дана лишь маленькая искра безумия. Старайтесь не загасить ее.

    Стендап — это абсолютный катарсис. Ты можешь выйти и говорить такие штуки, которые ты никогда не скажешь на улице. На улице я не могу встать и начать рассказывать о том, как я вылизывал п*зду одной девке. Кто-нибудь обязательно закричит «Полиция!»

    Безвкусица — это когда людям не смешно.

    Меня заводит, когда в комнате больше одного человека. Вот и все! Как только ты начинаешь слышать чей-то смех, это берет тебя и тащит вверх.

    Наркотики помогают. Но я никогда не принимал их перед тем, как выйти на сцену. Это всегда было после. Обычно это была комбинация водки и кокаина — в основном, чтобы поддержать энергию на нужном уровне.

    Мне нравится стиль Ленни Брюса. То, как он говорил о Кеннеди. После убийства он уверял, что Жаклин Кеннеди не звала на помощь, что все это чушь собачья, что она всего лишь пыталась выбраться из машины, а эти чуваки запихивали ее обратно. Меня только смущает, что он рассказывал все это на следующий день после убийства. Вы же знаете: комедия — это трагедия плюс немного времени. Небольшая дистанция нужна обязательно.

    Я обожаю Джима Керри. Это гребанная энергия в самом чистом виде. Но когда его зауважали во Франции, мы здорово забеспокоились. Как там это могло бы быть? «Мы рады вручить этот приз человеку, способному поджечь свой собственный бздёх, заложив обе ноги за голову!»

    Что я могу сказать о Майкле Джексоне: дружище, определись для начала с расой. Вначале ты был негром, потом ты — Дайана Росс, сейчас ты — Одри Хепберн. Как-то раз я даже у тебя что-то навроде бородки заметил!

    Я живу в Сан-Франциско. Жить здесь — это как жить в Швейцарии во время ядерной войны.

    Статуя Свободы больше не говорит людям «Дайте мне усталый ваш народ Сейчас у Статуи Свободы бейсбольная бита и она кричит: «Хочешь поиметь меня, да?!»

    Мы, американцы, простые ребята. Но только попробуйте подосрать нам, и мы разбомбим ваши города.

    Наш президент не очень-то владеет английским. Он говорит «Мы просто обязаны избавить мир от диктаторов». Но он ведь сам один из них.

    Уверяю вас, сатира жива. И она процветает в Белом Доме.

    Смеяться над Бушем проще простого. Хотя бы взять тот факт, что он чуть не помер, подавившись соленым крендельком. У него над Вашингтоном кружат сотни миллионов долларов, защищая город от атаки с воздуха, а он умирает от пивной закуски. Даже секретные службы крякнули «Бля, ну и дела!» Видимо, им пора завести специального сотрудника, который будет присматривать за Джорджем и говорить «А теперь жуйте, сэр», «Водички, сэр?», «А сейчас, сэр?» Даже его собаки ничего не сделали. Они просто бросились слизывать с его лица соль. Этим собакам было насрать, а он, вообще-то, их вырастил.

    Слово «политика» происходит от латинского «поли», что значит «множество» и «тика», что значит «кровососущие ублюдки».

    Никогда не деритесь с некрасивыми людьми. Им терять нечего.

    Кроткие, возможно, и наследуют землю, но они не попадают в Гарвард.

    Что бы вам не говорили люди, слова и идеи не могут изменить мир.

    Довольно сложно призывать к джихаду, когда у вас рот набит арахисовым маслом.

    Пару лет назад я был в Ираке (Уильямс несколько раз посещал Афганистан и Ирак, выступая со своим шоу перед коалиционными войсками). Все вокруг были в шлемах и полном обмундировании. Все-все, кроме небольшой группы австралийцев, которые сидели полуголые на бензовозе и курили. Когда я заметил, что они курят на бензовозе, я прямо-таки обмер. А они сказали: «Это вода, чувак. Давай, Робин, валяй дальше!»

    Когда ты в Ираке, ты постоянно удивляешься тому, насколько же разный камуфляж у коалиционных войск. Абсолютно разный! Австралийцы ходили в чем-то пустынном, и у наших была похожая раскраска, а вот все вновь прибывшие ходили целиком в зеленом. Я говорил им: «Вряд ли это будет работать здесь. Это ж, бля, пустыня».

    Поначалу, пока коалиция в Ираке не развалилась, там были люди отовсюду. Там были и австралийцы, и англичане, и все эти парни. Потом, с каждым разом, их становилось все меньше и меньше — всех этих литовцев и латышей. Я однажды встретил парня из Эстонии: «Господи, ты-то здесь чего делаешь?»

    В Ираке ко мне часто подходили люди и говорили: «Можно у вас попросить автограф?» А я говорил: «Ну да, типа того. Вы только опустите сначала автомат». Одна девушка подошла ко мне за автографом, и ее ствол смотрел мне прямо в рот. Потом вернулись парни из патрулирования. У каждого было по здоровенному помповому ружью, и все они были сняты с предохранителей. Я сказал: «Эй, пилигримы, может вы поставите ваши дробовики на предохранители? Они же смотрят прямо на мои яйца. Я не хочу быть похожим на куклу Кена!»

    Афганистан постепенно становится более безопасным, но происходит это главным образом потому, что опиумные маки там растут, как нигде.

    Кокаин — это способ Господа предупредить вас, что вы зарабатываете слишком много денег.

    Думаете, Господь не накуривался? Посмотрите на утконоса.

    Реальность — это костыль для тех, кто не может совладать с наркотиками.

    Если вы помните шестидесятые, вы тогда не жили.

    Даже Кубрик говорил «машины — это плохо».

    Когда я впервые попробовал белый хлеб с наклейкой «Экологически чистый продукт», у меня было ощущение, что я жую какой-то дешевый кровельный материал.

    Я перестал пить, когда у меня появились дети, потому что я хотел всегда быть начеку. Я не хотел бы пропустить ни одной вещи, которую дети говорят или делают. Это очень важно для меня. Когда у вас дети, вы ведете себя, как на наркотиках. Вы всегда сосредоточены. Вы покрыты с головы до ног их маленькими детскими какашками, но это круто. Вот почему я перестал пить.

    Когда мой отец уходил на пенсию, он вскользь заметил, что у меня наконец начинает что-то получаться. Он сказал: «Если со мной что случится, позаботься о матери». Это была великая минута, потому что на самом деле он имел ввиду «Ну вот, теперь твоя очередь».

    Воспитывая детей, ты иногда понимаешь, почему в природе некоторые животные поедают свое потомство.

    Должен сказать, что филиппинские женщины очень жаркие. Черт! Да они просто охренительные.

    Мне кажется, русские так любят Брук Шилдз потому, что ее брови напоминают им брежневские.

    Все, кто называет Губку-Боба Квадратные Штаны флагманом мировой педерастии, явно не смотрели «Александра» Оливера Стоуна. Олли сделал Александра настолько голубым, что это получился не Александр Великий, а, скорее, Александр Великолепный.

    Когда сомневаешься, как пошутить, переходи к жопно-сортирным шуткам.

    Не бывает злых канадцев. Это такой же оксюморон, как дряблый вибратор.

    В балете мужчины носят настолько обтягивающее трико, что вы легко можете сказать, какого они вероисповедания.

    Все режиссеры говорят, что любят работать с комиками. В основном потому, что те не боятся пробовать разные штуки. Они ведь готовы на все, чтобы вызвать улыбку. В какой-то момент они становятся абсолютно бесстыжими и абсолютно бесстрашными.

    Я не хочу быть режиссером. Питер Уир (австралийский режиссер, снявший «Общество мертвых поэтов») как-то сказал отличную штуку: «Есть люди, которые снимают фильмы, а есть всякие водопроводчики, которые говорят «Я могу снимать». Наверное, многие актеры могут сделать хорошее кино, но я не один из них.

    Я ищу Мисс Правильное Дело. Или, на худой конец, Мисс Правильное Тело.

    Никогда ничего не бойтесь. В крайнем случае, пусть страх будет вашим вдохновением.

    У того, что мы смертны, есть определенная цель.

    Когда я умру, пляшите на моей могиле и поливайте цветы тем, что пьете сами. Делайте, что хотите, только не клонируйте меня, потому что мой клон никогда не будет таким же, как я.

    Реальность — это охренительная концепция!

    Иногда мне хочется сделать что-то абсолютно безумное и странное, например научить свой пенис разговаривать.
    p.s.
    Источник

  18. 6 пользователя(ей) сказали cпасибо:

    Coroed (23.12.2011), DimanX (26.12.2011), Irini (23.12.2011), Lupus (23.12.2011), Riddler (23.12.2011), Shuravi (23.12.2011)

  19. #30
    Просто человек Array Аватар для Santana
    Регистрация
    20.04.2007
    Адрес
    Город на Уже
    Сообщений
    6,165
    Сказал(а) спасибо
    4,143
    Поблагодарили 3,144 раз(а)
    в 990 сообщениях
    Онлайн
    1 М 4 Нед 10 ч 34 мин 33 сек
    В среднем
    16 мин 56 сек

    "Правила жизни" Джеймса Гондольфини


    Актер, 50 лет, Нью-Йорк
    Записал Джек Гарнер. Фотограф Крис Бак


    Я не Тони Сопрано.

    Я невротик. Я как Вуди Аллен. Только 260-фунтовый. Хотя я что-то пытаюсь сделать со своим весом. Так что напишите 259-фунтовый.

    Я вырос в Нью-Джерси. Когда я был ребенком, меня окружали простые люди. Улицы были заполнены играющими детьми. У нас был океан, и у нас были горы. Я бы хотел, чтобы мой сын рос так же. Но вряд ли это сейчас возможно.

    Нас у отца было трое. Он проводил с нами столько времени, сколько отцы редко проводят с детьми. И каждому из нас он отводил одинаковое внимание. Он всегда говорил: «Я невероятно горжусь всеми моими тремя детьми».

    Не думаю, что я могу быть интересен. Не думаю, что могу сказать что-то важное. Что вы можете от меня услышать? Бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла. Бла-бла-бла-бла-бла. Бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла. Черт, кому это нужно?

    Я толст и стар. Но что-то еще могу.

    Мне нравится, как сочетается то, как я выгляжу, с тем, что я делаю.

    Я люблю поесть. Когда мы снимали сцену обеда, я ел даже между дублями.

    Наверное, я должен следить за своей фигурой, делать разные упражнения и все такое. Но, во-первых, я слишком стар для этого, а во-вторых, я чувствую себя некомфортно, когда начинаю худеть.

    На каком-то конкурсе в старших классах меня выбрали самым красивым парнем школы. Но, как вы можете видеть, все в этом мире меняется.

    Я актер. Я делаю свое дело, а потом просто иду домой. Что тут может быть увлекательного? Вы же не спрашиваете дальнобойщика о его работе.

    Поговаривают, что когда я впервые прочитал сценарий «Клана Сопрано», я повернулся к своей тогдашней девушке и якобы сказал ей: «Только что я прочитал сценарий, для которого был рожден, но я никогда не получу эту роль». Довожу до всеобщего сведения, что я тогда сказал на самом деле: «Бля, я бы сыграл этого чувака так, что мне сам Господь Бог аплодировал бы стоя, но они никогда не допустят меня к съемкам. Они наймут гребаного красавчика — породистого мальчика-колокольчика с ирландскими корнями и бриллиантовой пипкой». Я почему-то был уверен, что роль получит один из тех чувачков, которыми завален телевизор. Но они взяли меня.

    Однажды поздно ночью, когда «Клан Сопрано» только начали показывать, в мою манхэттенскую квартиру кто-то постучал. Я открыл дверь, и чувак, который там стоял, в момент сделался белым, как простыня. Я не сразу понял, чего он так испугался. А он просто решил, что я Тони Сопрано.

    Скажу раз и навсегда: я не тот чувак, который постоянно выходит из себя. Понятно, черт побери?

    Тони Сопрано — это человек, который устал от власти женщин. В моей жизни все примерно так же. Женщины сейчас очень сильны. Они все как леди Макбет. Большинство проблем, которые выпадают на их долю, гораздо серьезнее, чем те, которые выпадают на мужскую.

    Психиатр, к которому ходит Тони Сопрано — женщина. Здесь все просто. Тони любит женщин и использует каждый шанс. Но не стоит путать его со мной. Что касается меня, то я в этом плане довольно сдержан. Я вообще довольно-таки непорочный чувак. Спросите мою жену.

    Времена изменились. Раньше мы говорили «залезть женщине под юбку». Сейчас мы говорим «залезть женщине в брюки».

    Мир, в котором мы живем, невеселый и темный. Но я счастлив, что в нем оказался.

    Я был в Ираке в ноябре 2004 года. А потом я посетил Армейский медицинский центр имени Уолтера Рида (крупнейший американский военный госпиталь). Знаете, все сейчас говорят: современные дети, современные дети. Я видел там современных детей. Они только что вернулись с войны. У кого-то не было рук. У кого-то не было ног. Они лежали в палатах десятками. Никому не нужные. Одноразовые люди. И там, на войне, эти дети рискуют своими жизнями во имя того, чего нет.

    Мне нравится Хемингуэй. В мире существует очень мало писателей, которые отправятся на войну только для того, чтобы написать о ней. Сегодня таких нет вообще, а он определенно был из другой породы. И я не знаю, в чем тут дело. Может быть, это было такое время. Может быть, мы все просто стали слабее.

    Знаете, все писатели — вампиры. Они отираются вокруг и все время наблюдают за вами — особенно тогда, когда вам кажется, что за вами никто не может наблюдать. А потом все это оказывается в их никчемных книгах.

    Хороший сценарий способен завести тебя в такие переделки, о каких ты даже не догадывался.

    В своей жизни я встречал нескольких мафиозных типов. Когда ты живешь в Нью-Йорке, ты просто не можешь избежать таких встреч.

    В «Клане Сопрано» я играю безумца из Нью-Джерси. Каким, собственно, и являюсь.

    Мне было не жаль расставаться с Сопрано. Я так много времени провел в его шкуре, что расстаться с ним было настоящим избавлением.

    Профессия актера очень проста — он выходит, говорит то, что должен был сказать, и уходит.

    Есть одна фраза, которую отец повторил мне несколько миллионов раз. Он говорил: «Мы крестьяне». Он хотел — как бы ни повернулась моя жизнь, — чтобы я помнил о том, что я простой человек из простой семьи. Это не прошло даром. С тех пор я уверен, что слава уродлива. Быть знаменитым некомфортно. И я не хочу никаких преимуществ, которые дает этот статус.

    Я стал давать больше интервью. Кажется, постепенно я все же привыкаю к этому.

    Мой девиз очень прост: никогда не выставляй себя идиотом.

    Возраст приносит перемены. Ты начинаешь наблюдать за собой: ты замедляешься, ты полнеешь, ты становишься ленив. Но вдруг ты понимаешь, что огромное количество писателей уже давным-давно описали все те изменения, которые являются для тебя открытием.

    Наверное, у меня все же есть душа. Я никогда не хотел заниматься бизнесом или чем-то таким. Меня интересуют люди. То, как они реагируют на окружающий мир. Я всегда чувствовал родство с простыми рабочими. Мне никогда не нравилось, как многие люди обращаются с ними. Мне не нравится, как правительство обращается с ними сегодня. Меня увольняли с разных работ множество раз. И вот наконец я нашел способ время от времени вступаться за простых людей — и зарабатывать при этом деньги. А еще я могу вести себя как самый глупый дурак, и мне никто ничего не скажет.



    Боже, неужели я все это сказал?
    Источник

  20. 6 пользователя(ей) сказали cпасибо:

    Coroed (26.12.2011), DimanX (26.12.2011), Irini (05.01.2012), Lupus (26.12.2011), Riddler (26.12.2011), Shuravi (26.12.2011)

Страница 3 из 7 ПерваяПервая 12345 ... ПоследняяПоследняя

Информация о теме

Пользователи, просматривающие эту тему

Эту тему просматривают: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1)

Похожие темы

  1. "Аватар" стал триумфатором церемонии "Золотой глобус"
    от Santana в разделе Новости киноиндустрии
    Ответов: 4
    Последнее сообщение: 14.11.2010, 01:15
  2. Ответов: 0
    Последнее сообщение: 28.05.2007, 22:37
  3. Ученые открыли секрет "людей-сов"
    от sascha в разделе Наука
    Ответов: 0
    Последнее сообщение: 28.04.2007, 21:08

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения
  •