Страница 1 из 2 12 ПоследняяПоследняя
Показано с 1 по 10 из 16

Тема: Женщины, оставившие свой след в истории...

  1. #1
    Продвинутый Array Аватар для Midi
    Регистрация
    05.03.2008
    Адрес
    Питер)
    Сообщений
    346
    Сказал(а) спасибо
    0
    Поблагодарили 101 раз(а)
    в 55 сообщениях
    Онлайн
    N/A
    В среднем
    N/A
    АННА ЯРОСЛАВНА - королева Франции

    АННА ЯРОСЛАВНА (около 1024 – не ранее 1075) – дочь в. кн. киевского Ярослава Мудрого, жена (1049–1060) французского короля Генриха I, правительница Франции на правах регентства при малолетнем сыне, короле Филиппе I.
    Получившая в детстве хорошее воспитание и образование при киевском княжем дворе, к юности она уже знала греческий и латынь, знала азы врачевания. По свидетельству французских хроник, «золотоволосая» дочь могущественного киевского правителя славилась красотой. В 1044 прослышавший об этом овдовевший французский король Генрих I (сын короля Роберта II Благочестивого (996–1031), считавшегося ученым-богословом) послал первое свадебное посольство в далекую Русь. Он получил отказ. Возможно, в то время Ярослав надеялся с помощью аналогичного брачного союза закрепить отношения с Германией.

    Однако бездетному Генриху I был необходим наследник. Зная о молодости и красоте русской княжны он послал в 1049 для новых переговоров шалонского епископа Роже. Тот привез в подарок русскому князю боевые мечи, заморские сукна, драгоценные серебряные чаши и добился согласия. Помимо него, в посольстве присутствовал епископ города Мо, богослов Готье Савейер, который стал впоследствии учителем и духовником Анны.

    14 мая 1049 Анна прибыла во Францию в Реймс, где традиционно проводились коронации в церкви Святого Креста, привезя туда из Киева собственное Евангелие. В этом поступке проявилась настойчивость будущей королевы: она отказалась присягать при возложении на ее голову золотой французской короны на латинской Библии и принесла клятву на славянской церковной рукописи. Париж Анна не сочла красивым городом. «В какую варварскую страну ты меня послал, – писала она отцу в родной Киев. – Здесь жилища мрачны, церкви безобразны, а нравы ужасны». Однако ей было суждено стать королевой именно этой страны, где даже королевские придворные были неграмотными.

    В 1053 Анна родила долгожданного наследника, тогда Филиппа (это имя стало с тех пор королевским именем во Франции). Следом ею были рождены Роберт (умер во младенчестве) и Гуго (ставший Гуго Великим, графом Верманду). Дети получили под надзором матери хорошее домашнее воспитание, и Филипп стал впоследствии одним из образованнейших правителей своего времени. Между тем, Анна стала по сути соправительницей мужа, Генриха I. Об этом говорят документы, скрепленные двумя подписями – короля и королевы. На государственных актах, на грамотах, дарующих льготы или жалующих вотчины монастырям и церквям, можно прочитать: «С согласия супруги моей Анны», «В присутствии королевы Анны». «Слух о ваших добродетелях, восхитительная дева, дошел до наших ушей. И с великою радостию слышим мы, что вы выполняете свои обязанности в этом очень христианском государстве с похвальным рвением и замечательным умом» – писал ей римский папа Николай II.

    Когда в 1060 Генрих I умер, по его завещанию, Анна стала регентшей при малолетнем сыне короле Филиппе I, поселилась в Санлисе, небольшом замке близ Парижа, где основала костел и женский монастырь. Позже, при реконструкции костела на нем было воздвигнуто лепное изображение Анны Ярославны в полный рост с моделью воздвигнутого ею храма в руке: «Анна Русская, королева Франции, воздвигла этот собор в 1060».

    В 1062 один из потомков Карла Великого, граф Рауль Крепи де Валуа, влюбился в королеву и «похитил ее, когда она охотилась в Санлисском лесу, увезя в свой замок как простую смертную». Местный священник в поместье графа обвенчал их. Однако Рауль был женат, и его жена Алинора пожаловалась римскому папе Александру II на неблаговидное поведение мужа. Тот объявил брак недействительным, но знатные молодожены пренебрегли этим. Есть и иная версия: граф развелся с Алиной, уличив жену в неверности после чего обвенчался с Анной. Так или иначе, Анна продолжала жить с Раулем в укрепленном замке Мондидье и в то же время управлять Францией вместе с сыном-королем. От этого времени сохранились хартии с подписями «Филипп и королева, мать его», «Анна, мать короля Филиппа». Примечательно, что Анна подписывалась все так же, кириллицей, реже – латинскими буквами.

    В 1074 умер второй муж Анны, и она вновь вернулась ко двору, к государственным делам. Сын окружил мать вниманием. Младший ее сын женился на дочери графа Вермандуа. Женитьба помогла ему узаконить захват земель графа. Анне Ярославне жилось тоскливо: за прошедшие годы ушли из жизни оставленные в Киеве отец и мать, многие братья, умер епископ Готье. Последняя подписанная ею грамота относится к 1075.

    Выбитая у подножия ее статуи в Санлиссе строка «Анна возвратилась на землю своих предков» дала основания историкам свидетельства ее попыток вернуться на Русь. По иным данным, Анна никуда не уезжала и дожила свой век при дворе сына Филиппа. По словам Н.К.Карамзина, «честолюбие, узы семейственные, привычка и вера католическая, ею принятая, удерживали сию королеву во Франции».


    Пленница собственных чар

    Жанна Дюбарри стала последней в знаменитой плеяде французских королевских фавориток XVII—XVIII веков. Последней, кто мог влиять на судьбы страны, влияя на настроения одного человека — монарха. При этом самое парадоксальное в том, что в отличие от той же мадам де Помпадур наша героиня как раз к этому не стремилась. Она почти не участвовала ни в государственных делах, ни в придворных интригах… Что не помешало ей всего за пять лет превратиться в живую легенду — только благодаря необычайной красоте и сексуальности. И пострадать больше любой из своих предшественниц. Настоящие и трагические приключения ждали эту вполне заурядную женщину уже после смерти и венценосного возлюбленного, и всего Старого мира, который он олицетворял. Людовик XV говорил: «После нас — хоть потоп». В этом потопе было суждено утонуть его Жанне.

    В 9 часов утра 8 декабря 1793 года (или, по новому республиканскому календарю, 18 фримера 2-го года) Жанна Мария Дюбарри, бывшая графиня, предстала перед судом — в том самом парижском Зале Верхней Палаты, где за 20 лет до этого Людовик XV в ее присутствии распустил парламент, не желавший выделить Версалю очередной кредит.

    Теперь он назывался Залом Свободы. Стены пестрели революционными лозунгами, золотые лилии были закрашены, огромный трон в центре композиции покрывал триколор, воздух пропитался потом и дешевым табаком. Яблоку упасть было некуда…

    Риторический пафос речи, реплики и определения общественного обвинителя («Мессалина, опутавшая сетями старого распутника короля Людовика XV и заставившая его жертвовать ради бесстыжих развлечений благосостоянием и кровью целого народа!») звучали странно применительно к немолодой располневшей матроне с красными от слез глазами. Лишь в одном она напоминала прежнюю безупречную красавицу: ее чуть тронутые сединой кудри были тщательно вымыты и уложены, несмотря на двухмесячное пребывание в камере. Когда огласили вердикт («Виновна по всем пунктам, казнь в 11 часов следующего дня»), Жанна потеряла сознание.

    Поставщик удовольствий

    Модное парижское ателье на одной из улочек вблизи Елисейских полей походило на большую драгоценную шкатулку. За ширмами из полупрозрачной тафты продавщицы демонстрировали придворным кавалерам, куртизанкам и дамам полусвета последние новинки сезона. Запахи изысканных духов «выливались» из-за дверей, когда гризетки выпархивали на улицу…

    Мало кто из этих прелестных девушек довольствовался одним лишь скромным жалованьем. А особенно преуспела игривая и живая, всегда готовая взорваться звучным смехом Жанна Бекю — миндалевидной формы глаза цвета аквамарина, золотистые волосы, жемчужные зубы, пухлые маленькие губы, тонкая талия, пышные бедра и бюст. Хозяин ателье, мсье Лабилль, которого часто возмущали нерасторопность и лень девицы, не смел повысить голос — одно лишь ее появление за стеклянной витриной могло заставить клиента выложить тысячу ливров за безделушку, которую он вовсе не собирался приобретать. Причем Жанна точно знала, кто из покупателей и поклонников готов проявить настоящую щедрость. В полиции на нее было заведено досье с формулировкой на титульном листе: «Гризетка, живущая с разными мужчинами и получающая от них деньги и подарки, но отнюдь не уличная девка».

    В числе этих «разных мужчин» вскоре оказался некто Жан Дюбарри, заработавший в Париже репутацию «лжеца без чести и достоинства». Обедневший дворянин из Тулузы, он в какой-то момент сумел жениться на аристократке и получить графский титул, но вскоре оставил супругу и переехал в Париж, где безуспешно попытался сделать дипломатическую карьеру. Пришлось графу применить свои таланты интригана в другой сфере. Знаток женской красоты, он находил подходящих особ, брал их в любовницы, обучал изощренным любовным забавам и благородным манерам, а после (как свидетельствует запись в жандармском досье) «предлагал их своим знатным друзьям и брал проценты с доходов». Другими словами, Дюбарри промышлял великосветским сутенерством. Бесстыдство открыло ему доступ в круг версальских распутников — в первую очередь маршала Ришелье, который в восхищении провозгласил графа «поставщиком удовольствий». Даже стражи порядка признавали, что Дюбарри был прекрасным «импресарио». Когда он впервые вывел мадемуазель Бекю в свет в качестве своей возлюбленной, в участке появилась очередная запись: «Очевидно, что он собирается использовать эту девушку по назначению. Стоит отметить, граф — блестящий ценитель красоты, его товар первоклассен». Кроме того, во избежание неприятностей«ценитель» всегда следовал одному правилу — подробно узнавать подноготную своих подопечных…
    Девочка, исполненная чар

    Семейство Бекю на протяжении многих поколений славилось своей красотой и кулинарными талантами. Анна, одна из дочерей повара Фабиана Бекю, служившего в замке Вокулер, по примеру родственников тоже могла найти место служанки в знатной семье, но предпочла вольную жизнь и скудные заработки швеи. Впрочем, в Вокулере стоял военный гарнизон. Мало кто из солдат мог устоять перед красотой девушки, и Анна всегда могла купить себе отрез шелка или ленточки для кружевного чепчика малютки-дочери. Отцом девочки, родившейся в 1743 году, был монах Жан-Батист Вобернье (Анна недолгое время шила простыни при одном из окрестных монастырей).

    В 1749 году на незамужнюю Анну обратил внимание важный господин, армейский казначей и инспектор Биллар-Дюмонсо, приехавший однажды в Вокулер с инспекцией, который и увез ее вместе с шестилетней Жанной в Париж. Там он поселил их в своем доме, где заправляла его любовница мадам Франческа, известная куртизанка. Анна была отправлена на кухню. Девочку же мадам держала при себе.

    Уже годам к семи Жанна была прекрасно осведомлена о своих чарах. Опытная итальянка наряжала ее, причесывала, как взрослую, учила танцевать и развлекать гостей, в то время как ее любовник, подражая Франсуа Буше, «первому королевскому живописцу», рисовал ребенка в образах купидонов и нимф. Жанна вертелась в спальне Франчески, любуясь своим отражением в зеркалах, и с упоением играла с позолоченными хрустальными флаконами, украшавшими хозяйское трюмо. Однако через два года эта идиллия ненадолго прервалась: Анна Бекю, в отличие от дочери лишенная возможности наслаждаться столичной жизнью, послушалась совета своей старшей сестры Элен и отправила Жанну в монастырь Сент-Оре — воспитываться там на деньги щедрого покровителя Биллара.

    В обители, расположенной в самом центре Парижа, девочек из небогатых семей обучали хорошим манерам, танцам, а также преподавали домашнюю бухгалтерию и даже заставляли читать Цицерона. Предполагалось, что выпускницы сумеют прожить скромную и достойную жизнь.

    Зеркал в монастыре, конечно, не имелось, но восхищенные взгляды учениц и монахинь не давали избалованной девочке, обожаемой всеми за добросердечие и веселый нрав, забыть о своей неотразимости. И когда спустя 9 лет Жанна покинула стены монастыря, сметливая тетя Элен почла за благо устроить ее помощницей к одному модному парикмахеру — там ей, мол, самое место. Парикмахер же, мсье Ламет, тут же влюбился и без особых просьб со стороны 16-летней девушки ежедневно тратился на нее до тех пор, пока его собственная мать не пригрозила «выхлопотать» для возлюбленной сына место в специальном заведении для несовершеннолетних проституток.

    Однако Анна Бекю знала: невинная прелесть ее дочери способна растапливать самые черствые сердца, в том числе и те, которые бьются под королевскими мантиями. В ответ на угрозу старухи она подала иск об оскорблении личности. Суд признал ее правоту, и разоренный парикмахер бежал из страны. Так первый роман Жанны и окончился — искренними слезами, а также появлением на свет малышки Бетси. Впрочем, ее рождение было так ловко скрыто (ребенка удочерил брат Анны), что многие биографы до сих пор утверждают, будто она и в самом деле приходилась будущей фаворитке кузиной. Однако мадам Дюбарри впоследствии станет заботиться о ребенке и не оставит попечения до конца своих дней. А придворный художник Друа увековечит прелестное личико девочки в картине «Бетси играет с котенком».

    Но утешилась Жанна быстро. Восхищенные взгляды мужчин сами по себе доставляли ей не меньше удовольствия, чем их подарки. Получать то и другое казалось естественным и не вызывало ни смущения, ни колебаний, а легкий нрав исключал размышления о морали… Один из любовников устроил прелестную гризетку в ателье мсье Лабилля, где ее и увидел Дюбарри. До этой встречи она методично отказывала всем ухажерам в постоянных отношениях, инстинктивно чувствуя, что еще не пришло время. Но граф действовал основательнее. Он нанес визит матери Жанны, и та, как она потом сама призналась полицейскому следователю, добровольно согласилась на совместное проживание ее единственного чада с этим дворянином, и тот оплачивал все ее расходы.

    План маршала Ришелье

    Дюбарри всячески подчеркивал ценность своего нового «трофея» — скажем, тем, что по обычаю своего времени установил порядок: по ночам Жанна принадлежала только ему. Другие мужчины допускались к телу лишь при дневном свете. Но девушка была все же слишком хороша, и он не смог устоять от амбициозного плана: сделать свою протеже любовницей самого короля. Момент казался подходящим. Только что скончалась крайне непопулярная в народе маркиза де Помпадур, втянувшая Людовика XV в неудачную Семилетнюю войну. Умерли и сын монарха, дофин, и его жена, саксонка Мария-Жозефина. Тяжело болела Мария Лещинская, терпеливая и кроткая королева. В Версале по нескольку раз в день служили заупокойные мессы, государь погрузился в черную меланхолию. Ему казалось, что все несчастья и смерти — расплата за его грехи. Придворные покидали мрачный Версаль ради досуга повеселее, например, — дома графа Дюбарри, где блистала новая хозяйка, очаровательная куртизанка Жанна Вобернье (граф предпочел содержать ее под более звучной фамилией отца).

    Между тем преданный камердинер Людовика XV Лебель сбивался с ног в поисках женщины, способной как следует развлечь его господина, — ни одна из любовниц не могла в последнее время продержаться в Версале и двух недель. И вот маршал Ришелье согласился свести его с одним из самых «непорядочных людей Парижа». Дюбарри взял с него за это всего 50 луидоров, по крайней мере за то, чтобы дать ему убедиться в искусстве Жанны, в ее умении превратить мужчину любого возраста и душевного состояния в пылкого любовника. Ришелье привел королевского камердинера в дом графа и представил его красавице. Лебель, сначала не желавший и слышать о девушке столь низкого происхождения, согласился провести с ней наедине несколько часов. На следующий же день нетерпеливый Бурбон, выслушав рассказ своего доверенного и опытного слуги, потребовал привести ее во дворец.

    Оказавшись в монарших покоях, она повела себя диковинным образом: сначала трижды присела в глубоком реверансе, а после подошла и поцеловала потрясенного Людовика в губы…

    Королева умирала, но ее супруг не нашел в себе сил отпустить мадемуазель Вобернье и провел с ней всю ночь.

    Утром 58-летний любовник сказал Ришелье: «Это единственная женщина во Франции, которой удалось заставить меня забыть свой возраст и свои несчастья. Она научила меня таким вещам, о которых я и не подозревал». Маршал поклонился и скромно произнес: «Потому что вы, сир, никогда не бывали в борделе». Король воспринял эти слова как шутку — ему не осмелились сказать правду о происхождении и прошлом Жанны. Требований к королевским любовницам в те времена, вообще-то, было немного, но они соблюдались строго: приличное происхождение, статус замужней дамы, сертификат об отсутствии венерических заболеваний… Но когда стало ясно, что Людовик ни за что не расстанется с девушкой, Лебель во всем признался. Разгневанный монарх потребовал немедленно выдать свою красавицу замуж за дворянина, чем, надо сказать, сильно шокировал камердинера. А все тот же находчивый граф Дюбарри вызвал из Тулузы своего младшего брата Гийома и устроил скандальную свадьбу: брачный договор не позволял мужу претендовать ни на деньги жены (новоявленная графиня уже стала весьма состоятельной особой, о чем свидетельствует опись ее тогдашнего имущества), ни на ее общество. Разумеется, подставному мужу выдали за все это из казны некую приличную сумму вместе с высочайшим повелением немедленно покинуть столицу.


    Замок в Лувесьене стал первым «скромным» подарком, который влюбленный Людовик XV преподнес Жанне Дюбарри, сумевшей вернуть ему вкус к жизни
    Апатия Людовика исчезла, он выглядел по-юношески бодрым, и даже смерть жены лишь ненадолго омрачила его радость. Всем, включая иностранных послов при дворе, было известно — король влюблен не на шутку и не может прожить без графини ни дня. Он велел переселить ее в комнаты, которые располагались непосредственно над его апартаментами (их, конечно же, соединяла потайная лестница), осыпал подарками и выплачивал из государственных средств до 300 тысяч ливров ежемесячно. Однажды в порыве нежности он вручил ей ключи от замка Лувесьен, принадлежавшего королевской семье. В отличие от покойной Помпадур, известной любительницы пышных нарядов, Жанна предпочитала дезабилье: вокруг талии светлых легких платьев — гирлянды из мирта, золотые кудри в тщательно продуманном беспорядке свободно струятся по плечам. Другие женщины всегда казались рядом с ней чересчур напомаженными, напудренными и румяными. Свои же комнаты, особенно спальню, она, напротив, украшала с расчетливой тяжелой роскошью, чтобы ее живость и веселость в этом контрастном интерьере еще больше провоцировали чувственность Людовика — он как бы попадал в комнату невинного шаловливого подростка и альков дорогой куртизанки одновременно. Возможно, Жанне недоставало ума и амбиций своей предшественницы. Но она умела искренне сочувствовать, в любви была страстна и искушенна — такого одурманивающего сочетания король еще не встречал.

    Опять-таки в отличие от маркизы де Помпадур, помешанной на архитектуре, Жанна обожала драгоценности. Единственная во всем Версале, она позволяла себе сочетать рубины с изумрудами и бриллианты с жемчугами. Самые изысканные камни украшали каждую пару ее туфелек. Ювелиры, толпившиеся в ее приемной, знали — нет такой цены, которая могла бы заставить мадам Дюбарри отказаться от понравившегося ей украшения…

    Победа и анафема
    Роскошь и любовь короля — могла ли Жанна желать большего? Полностью наслаждаться новой жизнью ей мешал разве что навязчивый сутенер Дюбарри, незамужние тетки Людовика, его набожные дочери и высокомерные принцы крови. Почти весь двор демонстрировал новой фаворитке свое презрение. Однажды, уже после смерти своего коронованного любовника, она спросила одну из придворных дам, почему тогда все так целенаправленно доводили ее до слез насмешками, отказывались приходить на званые ужины, не приглашали на свои торжества. «Каждая из нас мечтала оказаться на вашем месте», — отвечала та.

    Фавориткой короля, конечно, мечтала стать и сестра одного из самых влиятельных людей Франции — герцога де Шуазеля, государственного секретаря по иностранным делам. Это благодаря ему Франции удалось сохранить лицо после поражения в Семилетней войне. И вот, талантливый политик, к тому же глубоко преданный династии, начал кампанию против новой фаворитки — он не желал уступать ее покровителю Ришелье свое влияние и искренне полагал, что сомнительная особа при дворе порочит репутацию престола.

    С ведома Шуазеля были опубликованы эротические стихи, в которых смаковались подробности прошлой жизни Дюбарри. Однако министр просчитался: когда мадригалы дошли до слуха короля, тот не ужаснулся, а, напротив, стал на защиту любимой женщины. Появился приказ: срочно готовить официальное представление любовницы ко двору.

    …В тот вечер Версаль был переполнен. Нервничал даже Ришелье, а Людовик нетерпеливо поглядывал на часы — мадам опаздывала на 10 минут. Еще немного, и хозяин дворца (как втайне еще надеялся Шуазель) отменит постыдное действо. Или же одумается, испугавшись последствий, сама Дюбарри. Но вот в ворота въехала карета и из нее вышла женщина, спокойная, с высоко поднятой головой. Толпа на мгновение замерла. Ришелье лично заказал своей старой знакомой платье, достойное настоящей королевы, — расшитое золотом, серебром и бриллиантами. Жанна опустилась на колени перед королем, и в ответ прозвучало: «Что вы, сударыня, поднимитесь, это я должен остаток своих дней провести в такой позе перед вами». На следующий день госпожа Дюбарри, как официально признанная в Версале гранд-дама, стояла во время службы в королевской часовне на месте покойной маркизы де Помпадур.

    Но, по сути, «коронация» не помогла — двор ее по-прежнему игнорировал. Еще больше унижения умножились с появлением Марии-Антуанетты, супруги внука Людовика, дофина — австрийская принцесса в первые же дни пребывания в Версале поклялась, что «никогда даже словом не обмолвится с этой женщиной — самым глупым и несносным существом на свете». И фактически сдержала слово — лишь однажды удостоила ненавистную фаворитку издевательской репликой: «Не правда ли, сегодня здесь чересчур много народа?»

    Брак дофина Людовика, будущего короля, и Марии-Антуанетты успел подготовить все еще могущественный герцог Шуазель. Франция крайне нуждалась в укреплении альянса с Габсбургами (ради создания эффективного противовеса крепнувшей Англии). Сам король тоже благоволил к юной принцессе, и та поверила, что сможет свергнуть ненавистную фаворитку.

    Это, однако, было уже слишком. Людовик не стал ссориться с будущей королевой, предпочтя обвинить во всех интригах Шуазеля. Тот, к тому же, как раз в этот момент пытался вовлечь страну в новую военную кампанию. Король очень страшился перспективы вновь потерпеть позорное поражение и еще больше не хотел он потерять возлюбленную. Осторожность монарха и слезы Жанны поставили точку в карьере министра.

    Популярный в Париже государственный деятель получил отставку и повеление уехать из столицы, и это только дало новой виток народной ненависти к Дюбарри — теперь по этой части она могла дать сто очков вперед покойной Помпадур. Однажды разъяренные жители столицы с криком «Проститутка!» едва не опрокинули ее карету. Но зато в Версале она блистала. Австрийский посланник граф де Мерси писал Марии Терезии в Вену, что графиня «обладает… влиянием, которого еще не знали при дворе».

    …По утрам, пока Жанна лежала в ванне с чашкой горячего шоколада, служанки зачитывали ей вслух петиции и письма — она любила оказывать протекцию и получала удовольствие от проявлений благодарности. Люди искусства искали ее покровительства. К примеру, мадам Дени, племянница Вольтера, просила, в числе многих, помочь вернуть женевского изгнанника на родину. Жанна отправила философу деньги «и два поцелуя — в обе щеки». Этот фривольный жест вдохновил Вольтера на стихи, посвященные фаворитке заклятого врага. Людовик был польщен — все, кто оказывал внимание и почести любимой женщине, имели шанс снискать его расположение. Упиваясь властью, Дюбарри даже умудрилась убедить короля проявить милосердие и назначить приличную пенсию поверженному Шуазелю…



    Сатирическая литография «Людовик XV — лакей» изображает христианнейшего короля Франции прислуживающим своей любовнице Жанне Бекю (Дюбарри нарочно названа здесь своей девичьей, крестьянской фамилией) и, несомненно, пользовалась большим успехом в 60-х годах XVIII столетия

    Последняя воля

    Впрочем, как уже говорилось, политика и интриги не слишком увлекали Жанну. Старел король — и развлекать его становилось все труднее. К тому же одна из дочерей Людовика, монахиня-кармелитка, постоянно внушала отцу мысли о его грехах и необходимости как можно скорее заняться спасением души.

    Впрочем, после визитов в монастыри старик с еще большим пылом стремился почувствовать себя мужчиной. И не раз признавался Ришелье, что только Жанна способна «удовлетворить его теперь, когда его мужские силы на исходе». Маршал в ответ даже осмелился предложить королю вступить с возлюбленной в морганатический брак — по примеру прадеда, Короля-Солнце, женившегося на мадам де Ментенон, но архиепископ парижский, как мог, сопротивлялся разводу Жанны с Гийомом Дюбарри.

    А Жанна тем временем придумывала все новые развлечения. Устраивала в своем замке оргии с местными селянками, сама — по примеру Помпадур — искала для короля новых пассий. Тот полнел, с трудом усаживался на лошадь, но как настоящий Бурбон не мог устоять перед восхитительными обедами, которые готовили лучшие кулинары Франции. Разумеется, графиню винили во всех смертных грехах — это она отнимает у монарха последние силы…

    В Пасхальную ночь король не пошел к мессе, и торжествующая Жанна решила увезти его в Малый Трианон. По дороге их экипаж встретил похоронную процессию. Неожиданно Людовик пожелал взглянуть на усопшую девочку, которая, как стало позже известно, умерла от оспы…

    Вышло так, как Дюбарри мечтала, — они были почти одни. Даже еду наверх, в столовую, подавали с помощью механического лифта. На третий день монарх стал жаловаться на недомогание. Жанна, зная его мнительность, не стала вызывать врача, но слухи о болезни дошли до Версаля, и лейб-хирург срочно выехал в Трианон. Легкомысленную женщину за попытку якобы намеренно скрыть королевский недуг подвергли жесточайшему остракизму и попытались изгнать из дворца. Но Людовик потребовал, чтобы она осталась. Днем за ним ухаживали дочери, а ночи напролет Дюбарри гладила горячий лоб — иногда последняя искра желания заставляла его ослабевшей рукой ласкать ее грудь. Естественно, это она первая увидела на августейшем теле оспины и едва не потеряла сознание от ужаса, но все же решилась поцеловать руку любовника…

    Однажды после бессонной ночи Людовик велел позвать священника (он не причащался около 30 лет!). «Покинь меня и оставь наедине с Богом и моим народом. Не бойся, тебя не забудут. Я распоряжусь, чтобы ты получила все, что захочешь», — едва слышно, но твердо сказал он мадам Дюбарри и закрыл воспаленные глаза. Но уже через два часа после ее отъезда внезапно вновь открыл их: «Где Жанна?» — «Уехала.» — «Так скоро?» — прошептал король, и слеза покатилась по обезображенной болезнью щеке. Церковь обещала христианнейшему королю Людовику XV спасение души — в обмен на обещание отправить фаворитку как государственную преступницу в аббатство Понт-о-Дам. В тот день 12 мая 1774 года, когда тело человека, почти 60 лет царствовавшего во Франции, везли в усыпальницу в Сен-Дени, Жанна Дюбарри покидала город в компании одной служанки и с небольшим сундуком. Она отправлялась в ссылку.

    Нет худа без добра

    Утратив былое очарование, многие знаменитые фаворитки теряли всякое влияние и умирали в бедности. У мадам Дюбарри оставалась не только красота (она убереглась от оспы только чудом), но и богатство. Через год новый король вернул любовницу деда в подаренный ей когда-то замок Лувесьен. В банковских сейфах ее ждали драгоценности, она могла себе позволить жить в привычной роскоши. Более того, смерть старого монарха избавила ее от придворной ненависти. Она стала наконец уважаемой дамой, владелицей поместья и повелительницей местного общества.

    Кровать, в которой не раз проводил ночи покойный король, тоже пустовала недолго: графиня не устояла перед старомодными ухаживаниями герцога де Бриссака, гвардейского капитана и парижского губернатора. Бриссак давно уже жил отдельно от жены и был тайно влюблен в Дюбарри. Естественно, при жизни Людовика XV лояльный придворный не осмеливался даже думать о ней. Но теперь Жанна была свободна.

    В мае 1782 года 46-летний Бриссак привез 40-летнюю возлюбленную на версальский бал. Циничный граф Дюбарри когда-то называл этого идеалиста и поклонника Руссо скучноватым и даже глупым человеком. Но в нем Жанна впервые нашла мужчину, считавшего за честь быть рядом с ней. Герцог увлекался живописью — и пополнил галерею мадам Дюбарри пейзажами Верне и Юбера Робера, а также трижды заказывал ее портреты модной художнице Вижи-Лебрен. Жанна, несмотря на свой возраст, мало изменилась — голубые глаза все так же кокетливо щурились, маленький смеющийся ротик по-прежнему напрашивался на поцелуи. Бриссак оплачивал счета ее многочисленной родни и заботился о Бетси. Жанна меньше всего походила на стареющую куртизанку, зависящую от прихотей покровителя. Она сделалась независимой.

    Государственная преступница

    Конечно, Мария-Антуанетта так и не признала великосветской любовницы. Ее недовольство и немилость распространились и на Бриссака — дворянина, который — один из немногих — останется с королевской семьей даже после отстранения Людовика XVI от власти. В известном Павильоне Дюбарри в Лувесьене собирались роялисты. Жанна не обращала внимания на снующих вокруг шпионов. Именно эта — все такая же легкомысленная, как всегда, — графиня укрыла у себя в замке раненых офицеров-роялистов, защищавших королеву во время бойни, учиненной во дворце незадолго до свержения королевской власти — Мария-Антуанетта так ее и не поблагодарила. Тем временем Людовик XVI подписал Новую Конституцию, что лишь ненадолго отсрочило его гибель. Террор распространялся по стране со скоростью пожара…

    Ирония судьбы — именно в дни революции внучка повара почувствовала свое родство со знатью. Она сочувствовала тем, кто еще недавно презирал и ненавидел ее. Тем, кого теперь злобно называли «аристо». В ноябре 1789 года она продала часть своих драгоценностей и отдала 133 тысячи ливров в секретный фонд, созданный для подготовки побега августейшей семьи. Могла месяцами не платить по счетам портнихе, но арендовать три квартиры в Париже для тайных встреч роялистов и буквально метаться между Парижем и Лондоном, используя свои связи и деньги, чтобы обеспечить там сносные условия для эмигрантов из революционной Франции…

    Весной 1792 года Бриссак, успевший стать командующим конституционной гвардией, был отрешен Национальным Собранием от этой должности, обвинен в государственной измене и помещен в Орлеанскую тюрьму. У Жанны хватило мужества поехать к нему — она растрогала герцога почти до слез, передав ему чистое постельное белье, варенье и компоты, фрукты из своего сада и множество маленьких сувениров. Мир вокруг рушился, но Дюбарри не желала этого признавать и стойко держалась того образа жизни, к которому привыкла. 20 июня 1792 года, узнав о свержении монархии и погроме в Тюильри, старый герцог написал завещание. Своей любовнице он оставил ежегодный доход в 24 тысячи ливров, или, если она пожелает получить деньги сразу, триста тысяч наличными. Невероятно, но в последнем письме он просит женщину, которая никогда не отказывалась от предлагаемых подарков, «оказать ему милость и принять этот скромный дар любви и уважения от человека, который только рядом с ней был по-настоящему счастлив».

    Якобинские власти выделили конвой для сопровождения государственного преступника в Версаль, где его ждал трибунал. Высокий, все еще элегантный господин в голубом мундире с золотыми пуговицами в открытой тюремной повозке не мог не вызвать ярости толпы. Охрана в смятении разбежалась, и герцог, выхватив у кого-то из нападавших пику, сражался до тех пор, пока не упал замертво на мостовую. Несколько человек боролись за право отрубить ему голову…

    …Был теплый осенний вечер, и запах роз из сада проникал сквозь открытые окна внутрь замка Лувесьен. Морин, слуга, услышав яростные крики ворвавшейся в поместье банды, бросился закрывать их, чтобы избавить госпожу от страшного зрелища — размахивая горящими факелами, разъяренные люди высоко держали над собой голову герцога... По легенде, мадам Дюбарри, несколько часов пролежав без сознания, нашла в себе силы похоронить голову возлюбленного в саду, среди цветов.

    Но теперь и она попала в список неблагонадежных! Бывшая фаворитка монарха, она делила со своим любовником де Бриссаком не только постель и богатство, но и старорежимные убеждения. В 1793 году Конвент, состоявший в основном из хладнокровных монтаньяров, постановил: арестовать гражданку Дюбарри, поместить ее в тюрьму Святой Пелагеи и произвести обыск в поместье. Вскоре все имущество графини будет конфисковано — картины, мебель, золотая и серебряная посуда, одна из богатейших коллекций предметов роскоши в Европе.

    В октябре 1793 года взошла на эшафот свергнутая королева. Оплакивавшая ее Жанна как раз тогда же получила обвинительное заключение (из 15 пунктов) по собственному делу. Марат говорил в своем «Друге народа»: «У Национального Собрания за год была едва ли треть тех денег, что старый распутник Людовик XV потратил на свою последнюю и самую дорогую шлюху». Впрочем, на предварительном следствии она вины за собой не признавала: «Я не могла ничего поделать. Как я могла помешать королю дарить мне подарки? Я просто любила его, вот и все», — говорила она своим мягким и нежным, сохранившим интонации капризного ребенка, голосом. Но сбить этим лепетом с толку обвинителей, конечно, не могла. Если бы не эта, вопреки разуму не покинувшая ее и в дни всеобщего разрушения уверенность в собственных чарах, возможно, Жанна никогда не написала бы и глупого покаянного письма: «Я не собиралась эмигрировать. Я не снабжала эмигрантов деньгами. Если я и встречалась с людьми, приближенными ко двору, то искренне уповаю на то, что вы примете во внимание мои обстоятельства и мои отношения с гражданином Бриссаком, которые я вынуждена была принять, учитывая свое печальное положение». Ответом на жалобный и постыдный крик души, адресованный власти, стал перевод в тюрьму Консьержери — к месту последнего убежища перед гильотиной.

    …Очнувшись в сырой камере после вынесения вердикта, она в последний раз попыталась спасти свою жизнь. Прагматическая и находчивая, она противилась смерти — к чему тогда титулы, богатство и репутация? Уж лучше ей было оставаться простой куртизанкой без рода и звания, которую никто не обвинил бы во всех этих ужасах. Госпожа Дюбарри затребовала к себе нескольких членов Комитета общественного спасения и долгое время рассказывала им о своих не найденных при обысках сокровищах — золотых монетах, драгоценностях, шкатулках. Все это якобы было закопано в лувесьенском парке вместе с головой Бриссака. В обмен Жанна надеялась получить свободу.

    Показания были тщательно записаны. Потом явился тюремщик и выстриг ей волосы на затылке. Увидев золотистые кудри на грязном пыльном полу камеры, она обезумела и забилась, как раненое животное…

    Уже темнело. На площади Революции (бывшей — Людовика XV, а впоследствии — Согласия), где стояла гильотина, осталось немного народу — прошел слух, что казнь королевской любовницы на сегодня отменили. Остались лишь те, кто уже не мог обходиться без ежедневного кровавого спектакля. Здесь было принято провожать презрительными выкриками аристократов, идущих на смерть с гордо поднятой головой. Женщина, которую палач тащил по ступенькам к гильотине, извивалась и умоляла не причинять ей боли. Это ли та самая прекрасная Дюбарри? То ли дело Мария-Антуанетта — она сумела подарить народу зрелище! Настоящая королева вела себя с вызывающей гордостью, толпа тогда славно позабавилась, наградив надменную австриячку злорадным улюлюканьем. «Пожалуйста, еще мгновение!» — из последних сил выкрикнула Жанна. «Да здравствует Революция!» — устало пробормотал палач, и голова королевской фаворитки упала на дно окровавленной корзины.





    Бедная Луиза

    «Если бы все любовницы короля были похожи на Луизу де Лавальер, насколько проще была бы его жизнь», — говорил известный мемуарист герцог Луи де Сен-Симон, от которого трудно было дождаться добрых слов в чей бы то ни было адрес.

    24апреля 1674 года в Фонтенбло Луиза де Лавальер, герцогиня де Вожур и бывшая фаворитка Людовика XIV, прощалась с французским двором. С королем, королевой, придворными, Атенаис де Монтеспан — нынешней любовницей Людовика, и с мадам Скаррон, вскоре ставшей известной всему миру под именем маркизы де Ментенон, с которой король вступит в морганатический тайный брак. Давно уже Луиза не испытывала такого чувства триумфа — давно уже не была так уверена в себе. Ни привычных насмешек и змеиного шипения придворных, ни ядовитых колкостей блистательной Атенаис, занявшей ее место в сердце и постели короля. В последние дни с ней обращались с необыкновенным почтением, она не ловила на себе холодные и равнодушные взгляды, а видела удивленное недоумение и невольное восхищение в глазах своих недругов и мучителей. Все это придавало бывшей фаворитке не только сил, но и гордости. Давно уже потерявшая свою нежную буколическую красоту, сегодня она выглядела почти столь же юной и очаровательной, как в 1661 году, когда король здесь же, в Фонтенбло, сделал ее своей любовницей.

    Грациозно ступая, Луиза с высоко поднятой головой шла к супруге своего бывшего любовника. Весь двор замер в предвкушении спектакля. Подле королевы герцогиня де Лавальер, не опуская головы, встала на колени и, глядя Марии-Терезии прямо в глаза, громко сказала: «Я так грешна перед вами. И поскольку я грешила публично, то и раскаиваюсь в своих грехах и тех страданиях, которые вам причинила, тоже публично». Королева от неожиданности замерла, испуганно оглядываясь в надежде, что кто-нибудь поможет ей выйти из неловкого положения. Но потом она заплакала и неуклюже махнула рукой, приказывая Луизе подняться. Но та еще долго оставалась в этой унизительной позе.

    Вечером Луиза нанесла несколько визитов придворным. Она вела себя, как принцесса, отбывающая к иностранному двору, и даже милостиво приняла приглашение Атенаис Монтеспан отужинать в последний раз в ее роскошных покоях, примыкающих к апартаментам короля. Зачем она согласилась? Ведь ей осталось пробыть здесь всего несколько часов, прежде чем навсегда исчезнуть за высокими и неприступными воротами монастыря кармелиток. Людовик, хотя она и видела в его глазах слезы, не станет провожать бывшую возлюбленную — слишком тягостно ему испытывать чувство вины. Не говоря уже о том, что он не скрывал и своего негодования. Как Луиза все-таки посмела добровольно покинуть его — даже ради самого Господа Бога? Нет, он не мог простить такое оскорбление ни одной женщине, даже той, кого больше не любил, кого предал и подвергал мучительным унижениям. За столом победительницы Монтеспан Луиза напоследок отведала не только самых изысканных блюд, но и насладилась страхом и даже печалью, которые явно терзали душу всегда остроумной и неукротимой Атенаис. Если уж кроткая де Лавальер считает себя великой грешницей и собирается остаток жизни провести в молитвах, спасая свою душу, то ее собственный двойной адюльтер, равно как и множество других, известных только ей самой грехов, разве не грозят страшной карой? Смотреть на Атенаис и представлять ее умерщвляющей свою пышную плоть было невозможно, но воображению Луизы в тот день порождало самые дикие фантазии. Тем более что она больше не боялась бывшей подруги. Как же упоительно испытать чувство освобождения от постоянного трепета! Свободы не только от унижений, но и от ужаса — бывшая соперница не будет больше покушаться на ее жизнь. Ей не придется вновь, как смертельно раненному животному, ждать последнего удара, корчась в кишечных спазмах, в то время как король развлекается с той, что виновна в ее мучениях? Наряду с пьянящим чувством победы, испытанным сегодня, все эти ощущения превратили ужин в поистине райское удовольствие.



    А. ван дер Мейлен. Людовик XIV с супругой Марией Австрийской на променаде в 1669 году

    Цветочная клумба

    Луиза родилась в 1644 году в Туре в аристократической семье. После смерти отца ее мать вышла замуж за барона де Сен-Реми, который служил у Генриетты Английской, жены герцога Орлеанского, брата Людовика XIV. Благодаря своему отчиму юная девица и была представлена ко двору, став одной из фрейлин 17-летней невестки короля. Как раз в это время молодой король после смерти своего наставника — реального правителя страны кардинала Мазарини и после отказа матери от регентства овладевал наукой власти и одновременно искусством наслаждаться жизнью. Людовик XIV был одним из самых привлекательных мужчин в государстве: экзотические черные глаза, густые цвета кофе вьющиеся волосы, стройное телосложение, прекрасной формы ноги — кто мог отказать галантному и почтительному (он раскланивался даже со служанками) красавцу, да еще королю процветающей Франции? Первой любовью Людовика была Мария Манчини, одна из трех племянниц кардинала Мазарини. По всем правилам юношеской любви король проявил настоящую сентиментальность, даже порывался сделать ей предложение. Роман с ее сестрой Олимпией Манчини был уже далек от платонической полудетской идиллии. Но и эта особа, будущая графиня де Суассон, потерпела крах. Король уже начал следовать заветам своего наставника Мазарини: «Научитесь контролировать, владеть собой во имя славы и чести. Решайтесь — если хотите стать поистине великим монархом, научитесь приносить в жертву свои личные страсти». Он хотел им стать. Но, когда увидел свою будущую жену, дочь испанского короля Марию-Терезию, — ее неуклюжую фигуру, короткие ноги и черные зубы (их едва ли компенсировала неожиданно нежная фарфоровая кожа на лице), побледнел от ужаса и отвращения. Спустя год после свадьбы Людовик начал открыто флиртовать с Генриеттой, или Мадам, как звали ее при дворе. Она обладала необычайным шармом и умом. Вокруг королевской невестки сложился круг молодых придворных, включавший в себя так называемую «цветочную клумбу», — фрейлины герцогини считались самыми красивыми девушками Франции. Но герцог Орлеанский не относился к изменам жены с тем же спокойствием, что и к своим собственным похождениям. Он счел необходимым пожаловаться Анне Австрийской и Марии-Терезии на влюбленную пару. Анна, чтобы избежать скандала, решила привлечь внимание сына к юной Луизе да Лавальер, прослывшей самой нежной, чувствительной и скромной из фрейлин Генриетты. Анна надеялась, что безыскусная прелесть голубоглазой красавицы, ее невинность и отсутствие присущего придворным красавицам охотничьего инстинкта не смогут не очаровать ее сына. Тайный роман с непритязательной Луизой гораздо лучше опасной своими последствиями связи с Генриеттой. Анна, как и Мария-Терезия, воспитанная при пуританском испанском дворе, вообще чувствовала себя крайне неуютно в разгоряченной атмосфере Фонтенбло, где царил культ любви, сочетавшийся с культом короля, — не было более тонкого способа польстить Людовику, как отметить его галантные манеры прирожденного любовника. Любовь и долг оказались здесь несопоставимыми понятиями.

    «Сюжет», предложенный Анной, понравился и Генриетте, и Людовику. Он начал ухаживать за Луизой, сначала с преувеличенной галантностью, на глазах у всего общества. Девушка, стеснявшаяся своего неумения поддержать остроумную беседу и своей хромоты (ее левая нога была от рождения чуть короче), краснела и трепетала под страстными взглядами короля. И хотя у Луизы было немало поклонников среди офицеров королевской гвардии и придворных, искренне влюбленных в хорошенькую скромницу, она не смогла устоять перед королем.
    Любовница при Луне

    Эта игра настолько увлекла Людовика, что он попал под воздействие не только чар юной фрейлины, но и испытываемого ею чувства вины. Луиза одновременно мечтала о минутах, когда Людовик вновь навестит ее, и в то же время тратила их на слезы и жалобы по поводу своего грехопадения. Генриетта, узнав, что Луиза больше не является ширмой для ее романа с королем, тоже устраивала ему сцены. Людовик не приближался к Луизе днем в ее присутствии, но во время вечерних променадов непременно выскальзывал из кареты, чтобы увидеться с новой возлюбленной под покровом ночи. С тех пор эта схема — две любовницы, одна из которых прикрывает другую в глазах королевы, — всегда будет успешно служить Людовику. Луиза не стремилась выставлять напоказ то, что казалось ей страшным грехом и оправдывалось лишь истинной любовью. Королева еще долго подозревала Мадам, прежде чем поняла, кто на этот раз крадет внимание ее мужа. «Эта молоденькая девушка с бриллиантовыми сережками, — говорила она со своим резким испанским акцентом, от которого его так коробило. — Вот в кого он теперь влюблен». Печальная ирония судьбы — Мария-Терезия сильнее всех ненавидела именно бедняжку Луизу, хотя та была самой безобидной из всех любовниц короля. Может, просто потому, что Луиза стала первой официальной фавориткой? Или потому, что Мария не испытывала перед ней страха? Король, обычно приходивший к жене на рассвете, прерывал ее жалобы — она не имеет права спрашивать, почему он задержался и который теперь час, раз он уже здесь. Людовик хотел продемонстрировать всему двору, что обладает правом французского короля иметь официальную фаворитку. Он больше не марионетка, а монарх, который не допустит непризнания своих прав и желаний. Людовик испытывал свою власть на прочность, начинал свой протест против авторитарной матери и ее пуританской морали: «Я не могу больше сопротивляться всей мощи своих желаний и не хочу это делать».

    14 мая 1664 года весь двор знал, что именно Луизе посвятил король недельные торжества в Версале по случаю открытия нового дворца, ставшего его любимой резиденцией. И что именно она сегодня — самая влиятельная женщина в Европе. Хотя официально роскошные гала-представления были даны в честь Анны Австрийской. В течение недели каждый вечер — новый балет, потом — бал, после — банкет. 600 роскошно одетых придворных собрались на завершающее представление. В воздухе витали ароматы розовой воды и жасмина, в небе сверкали фейерверки, вычерчивающие арабески из вензелей в честь Людовика и его матери (а также Луизы де Лавальер — ведь инициалы Людовика и Луизы совпадают). Мольер специально к торжествам получил разрешение поставить пьесу «Тартюф».

    К счастью, королева не понимала смысла рискованных шуток придворного драматурга, так и не овладев в достаточной мере французским языком. Официанты в ливреях садовников сервировали огромные корзины с фруктами и мороженым, нимфы и морские чудовища выплывали из озера и читали стихи, тигры, львы и слоны бродили между хрупкими павильонами, задрапированными в разноцветные шелковые ткани, оркестр без устали наигрывал новые мелодии придворного композитора Люлли. Была ли Луиза счастлива на таком празднике? Только отчасти — когда вспоминала, как король шептал ей накануне, прежде чем отправиться к королеве, что все это он посвящает ей. Луизу всегда утешали ласковые признания возлюбленного, но стыд мешал наслаждаться великолепием и возможностями, которые предоставлял ей статус. Их роман часто описывают как идиллически-пасторальный. Действительно, Луиза мало что могла предложить, кроме своей буколической красоты и скромности, разве что любовь к деревенским развлечениям — она хорошо стреляла и отлично сидела в седле. Король обожал охоту, и говорят, что даже в возрасте 66 лет он убивал 32 фазанов 34 выстрелами. Именно рядом с ней он и открыл для себя прелесть ничем не примечательных угодий своего отца в Версале, где любил устраивать маленькие вечеринки в охотничьем домике.

    Но Луиза все равно оставалась любовницей при луне, женщиной, годной лишь для тайных встреч в чужих дворцовых спальнях. Особенно унизительно — их двери всегда оставались открытыми, но никто не осмеливался в них заглянуть, будучи прекрасно осведомлен о происходящем. Король позволял ей страдать и сам терпел это как раз потому, что она была типичной мученицей и жертвой по своей натуре, а следовательно, вина казалась ему не столь уж большой. Лишь в начале 1663 года — ко времени рождения их первого ребенка — Луиза получила собственные апартаменты — маленький павильон рядом с садами Пале-Рояль и комнаты в новом крыле старого замка Сен-Жермен. До этого она по-прежнему жила в апартаментах Мадам, своей бывшей патронессы. Луиза родила королю четверых детей — двое из которых умерли в младенчестве. Но ее первые роды проходили в апартаментах Мадам. Шла месса, и стоны могли услышать те, кто проходил мимо ее комнаты, поэтому Луиза молча терпела боль. Лишь умоляла хирурга-акушера: «Постарайтесь, чтобы все закончилось до окончания мессы. Иначе Мадам убьет меня».

    Родившегося младенца немедленно после рождения хирург спрятал в складках своего черного плаща и унес из дворца по приказу Кольбера, самого влиятельного министра в кабинете Людовика, не гнушавшегося обязанностью избавлять короля от присутствия при дворе незаконных отпрысков. Мадам и месье Кольбер официально усыновили всех детей Луизы. Сразу же после родов фаворитка обязана была присутствовать на вечернем банкете — при полном параде, затянутая в корсет и с улыбкой на бледном, измученном лице. Королева, подозрительно оглядев ее, с притворным участием справилась, почему та плохо выглядит. Луиза ответила, что «аромат тубероз вызвал у нее сильнейшую головную боль».



    Отыгранная карта

    В 1662 году Луиза впервые после серьезной ссоры с королем попыталась уйти в монастырь. Она проявила неслыханное упрямство, наотрез отказавшись прекратить общение со своей приятельницей, служившей посредницей между бывшей любовницей короля Генриеттой и ее новым избранником, графом де Гишем. Король был разгневан, а двор окончательно укрепился во мнении — Луиза беспросветно глупа, не заслуживает милости, ей оказанной, а следовательно, ее можно подвергать жестоким насмешкам и подыскивать ей замену.

    Луизе же и в голову не приходило, что стоит как-то иначе решить свою судьбу, например попытаться выйти замуж. Грешница не может себе позволить и думать о подобной участи. Но и пасторальный образ Луизы все еще вызывал желание Людовика. Обнаружив фаворитку горько рыдающей и дрожащей от холода на каменном полу аббатства, он уговорил ее вернуться. Это маленькое приключение тогда лишь добавило огня в их любовную страсть. Но постепенно жертвенное поведение Луизы, ее непопулярность при дворе стали действовать на нервы королю, переполненному энергией и жаждой наслаждений. Обычно фаворитки становятся врагами или союзниками тех, кто добивается с их помощью королевских милостей. Луиза же лишь нарочито выставляла напоказ свои грехи и страдания. Смешно — страдать оттого, что получила место в королевской постели! Да разве не все женщины при дворе чуть ли не с рождения мечтают в ней оказаться? Своим же неумением оживить праздник и блистать она к тому же мешала остальным в полной мере наслаждаться жизнью и принятыми при дворе правилами любовной игры.

    После смерти Анны Австрийской в 1666 году у Луизы еще был шанс. Теперь король мог открыто представлять ее в качестве официальной фаворитки. Недаром он появился с ней на мессе на следующий день после того, как тело матери унесли из церкви. Мимолетные интрижки случались, но Людовик неизменно возвращался к своей пастушке. Он отправил графа де Бусси в Бастилию за сатирические стихи, которые тот осмелился о ней написать. Но Луиза не сумела использовать открывшиеся перед ней новые возможности. Публичность угнетала ее еще сильнее, чем положение «тайной» фаворитки. И та «тайна», которая с самого начала окружала их отношения, пусть и шитая белыми нитками, придавала этим отношениям особую пикантность, которой больше не существовало и в помине. И в новой роли Луиза демонстрировала свою полную непригодность в роли официальной фаворитки короля. Поэтому она, отчаянно нуждаясь в подруге, и выбрала Атенаис де Монтеспан, фрейлину королевы, остроумную, блестящую, амбициозную и безгранично соблазнительную, своей наперсницей. Атенаис не составляло труда играть роль подруги, ведь по сравнению с ней Луиза была не слишком умна, доверчива и жаловалась вовсе не на то, на что следовало королевской фаворитке.

    Почему богатство, почести, лесть, интриги так пугают эту глупышку? Но в ответ на рассуждения циничной Атенаис, что чувство долга для женщины — это химера, придуманная двуличными моралистами, Луиза бормотала о вечной и непременно трагической любви, верности и сердечных муках, сожалела, что не только запятнала свою душу страшным грехом, но и позволила согрешить Людовику. Она все чаще, словно лишившись зрения и слуха, не желая замечать очевидные намерения Монтеспан, приглашала ее — особенно во время своих беременностей — в свой маленький павильон, чтобы та помогала ей развлечь короля. Луиза обожала подругу и искренне верила в ее преданность. Позже Атенаис удастся убедить и Марию-Терезию в своем добродетельном нраве.

    Но случилось неизбежное — любопытство Людовика и откровенные чары Монтеспан не смогли не вскружить ему голову. В 1666 году Луиза получила от короля титул герцогини Вожур вместе с богатейшими землями в долине Луары, а ее 8-месячная дочь Мария-Анна была признана законнорожденной. Объявление для публики было составлено с безукоризненной элегантностью: «Несмотря на скромность Луизы де Лавальер и ее нежелание, вопреки нашим намерениям, принимать надлежащие ее рангу привилегии, мы более не можем откладывать публичное выражение нашего отношения и признания ее несомненных заслуг, а также желание проявить заботу о нашей дочери».

    Означать это могло только одно: Луиза — отыгранная карта. Право иметь свой герб на дверцах кареты, носить шлейф в полтора туаза длиннее и сидеть на специальном табурете в присутствии королевы не могли компенсировать страшную мысль, что король больше не любит ее, а, следовательно, ее грех уже ничем нельзя оправдать. Предчувствия оказались ненапрасными — в тот час, когда Людовик отправлялся в поход на войну с Фландрией в компании с королевой и ее придворными (в том числе маркизой де Монтеспан), Луиза, вновь беременная, получила приказ отправиться в свой павильон. Не выдержав мучительной неизвестности, Луиза решила отправиться к Людовику — поздравить его с одержанными победами. Ее не остановил приказ королевы, отданный офицерам: чтобы никто прежде нее не смог приветствовать ее супруга. Луиза впервые в жизни совершила решительный поступок — посмела ослушаться и короля, и его законной жены. На привале, где они встретились, Мария-Терезия приказала исключить ее из списка обедающих. Даже метрдотель и официанты испытывали чувство жалости по отношению к Луизе. Монтеспан всячески поощряла злобу королевы — разве не заслужила сама Луиза такую вполне естественную для любящей супруги и королевы реакцию?

    Позже в «Размышлениях о Божьей Милости», написанных в монастыре, Лавальер признается, что в тот момент разум отказал ей, и она рвалась вперед лишь потому, что «ее любовь, словно дикие лошади, потерявшие над собой контроль, тащила ее к Людовику». Она прибыла раньше королевы на 5 минут. Король встретил ее холодной репликой: «Как, мадам, удалось вам прибыть раньше королевы?» Но он не стал унижать ее публично. На следующий день беременная Луиза присутствовала на походной мессе, и всем пришлось потесниться, чтобы дать ей место в экипаже королевы. Но ледяная вежливость Людовика не оставляла сомнений в ее участи. Впрочем, Людовику и Атенаис было выгодно подобное положение дел. Луиза снова стала ширмой.




    У дам

    Три королевы и король — так называли эту скандальную историю в народе, когда Людовик сажал Марию и двух фавориток в одну карету с открытыми окнами. Когда королева наконец поняла, что произошло, то произнесла знаменитую фразу о Монтеспан: «Эта проходимка уж точно когда-нибудь убьет меня». При дворе пребывание двух любовниц под одной крышей в соседних покоях называлось «У дам». Возвращаясь с охоты, король мог сначала зайти к Луизе, переодеться, а потом перейти в соседние апартаменты, где его ждала Атенаис, которая проявляла все меньше деликатности в своем поведении. Она, не стесняясь, обращалась с Луизой, как со служанкой.

    В 1669 году Людовик поручил придворному архитектору соорудить четыре грота — по два для Луизы и Атенаис. Гроты Луизы декорировали фреской с изображением страдающей Калипсо, покинутой Улиссом. Идея, разумеется, принадлежала Монтеспан. Луиза не подозревала, что непобедимая и великолепная бывшая подруга в свое время наступит на собственные грабли — ее подруга мадам Скаррон, которую она назначит гувернанткой своих детей, не только вытеснит Атенаис из жизни короля, но и вступит с ним после смерти Марии-Терезии в тайный морганатический брак… В

    1671 году на рассвете во время костюмированного бала-маскарада, переодевшись в простое платье, Луиза выскользнула из Версальского дворца и убежала в аббатство Сен-Мари де Шейо. Она совершила эту вторую по счету «попытку шантажировать короля» — как прокомментировали бегство придворные, и прежде всего Монтеспан, — вскоре после подозрительной смерти Мадам и собственной болезни. Перед смертью Генриетта уверяла, что ее отравили, просила врачей дать ей противоядие. (Хотя процесс по делу о ядах начнется во Франции лишь в 1680 году. Уже в 1668-м в ходе допроса двое арестованных, аббат Лесаж и его подручный Мариетт, впервые упомянули имя маркизы де Монтеспан, сказав, что та покупала у них приворотные снадобья и яд.) Тогда Атенаис удалось убедить короля в смехотворности подобных обвинений, дело не было предано огласке.

    Но Луиза была смертельно напугана — незадолго до смерти Генриетты она сама сильно болела и три дня провела без сознания. Очнувшись, Луиза увидела у своей постели врачей и священников, вновь закрыла глаза и, дрожа, стала, как преступница, ждать прихода «палача». Тогда она была уверена — болезнь послана ей за грехи. Теперь же Лавальер испытывала животный страх быть отравленной. К счастью, впоследствии до бывшей фаворитки, находящейся за стенами монастыря кармелиток, будут доходить лишь отголоски тех ужасов, о которых говорил весь Париж. Пока же Луиза, жаждущая защитить себя монастырскими стенами, загнанная в угол и смертельно напуганная, оставила королю письмо, где писала, что просит только об одном — дать ей возможность раскаяться, оставить его, двор, детей, все свое состояние, чтобы посвятить остаток жизни молитвам. Король, еще не читая письма, выразил сожаление, получив сообщение о побеге по дороге в Версаль. Но потом все-таки отправил к ней гонца — птичка, ускользнувшая из золотой клетки, нет, такая ситуация не вязалась с его представлениями о собственном величии и доброте. Тем более, что еще не настало подходящее время — Атенаис не получила долгожданного решения суда «о раздельном проживании со своим супругом», и маркиз де Монтеспан мог в любой момент предъявить претензии на рожденных ею от короля детей.

    Королевскому посланнику Луиза повторила все то, что написала в письме, и отказалась вернуться: «Посвятив свою юность королю, теперь я хочу посвятить себя Богу». Людовик был глубоко тронут, забыл о раздражении и холодном расчете, вновь почувствовал себя романтическим героем и велел верному Кольберу вернуть ее. Если понадобится, то силой. В сердце бедной Луизы, на этот раз и не смевшей ожидать такой реакции, вновь затеплилась надежда — может быть, ее страдания и молитвы были не напрасны? Что, если король раскаялся не только в своих грехах, но и вновь полюбит ее, Луизу, готовую молиться за них обоих во имя любви и спасения? Атенаис в день ее возвращения тоже плакала — от злости, хотя и крепко прижимала соперницу к своей груди

    Молчание грешницы

    Вскоре иллюзии рассеялись. Атенаис уверенно правила бал при дворе, король был по-прежнему страстно влюблен в нее. Близился к завершению процесс о «разделе стола и имущества» с маркизом де Монтеспаном. Пастух больше не вернется к своей пастушке. Луиза нашла единственного человека при дворе, готового ей помочь. Это был придворный аббат Буссе. Именно он рекомендовал ей найти убежище в монастыре кармелиток со строгим уставом, обычно не принимавшем в свои стены дам с запятнанной репутацией. Однажды он взял Лавальер с собой в аббатство, и она с трудом скрыла ужас, который вызвали в ее душе суровые лица монахинь, узкие кельи, где едва помещалась жесткая деревянная кровать, по форме напоминающая гроб. Что ж, это как раз то место, которое заслужила грешница.




    Сестра Луиза Франс

    Аббату Буссе удалось убедить настоятельницу принять раскаявшуюся грешницу. Оставалось только получить разрешение короля. На этот раз Людовик не стал возражать — лишь посоветовал Луизе найти убежище, где ей не придется раскаиваться в грехах в столь суровых условиях, как у кармелиток. Отсутствие намерений Людовика на этот раз реагировать на эмоциональный «шантаж» поставило последнюю точку в решении Луизы. Пройдет несколько лет, и тот же аббат Буссе — король так и не осмелится на это — произнесет приговор Атенаис: будет лучше, если она покинет двор навсегда. Та, как известно, не решится запереть себя в монастырских стенах, а займется благотворительностью, пытаясь искупить грехи и одновременно оставить о себе дополнительную славу…

    Луиза простилась с детьми, 8-летней мадемуазель де Блуа и 6-летним графом де Вермандуа, оставив им некоторые драгоценности в качестве фонда на содержание. Ее дочь в 13 лет выйдет замуж за принца Конти. В 19 лет овдовеет и, несмотря на покровительство короля, так и не сделает себе блестящей карьеры при дворе — унаследованная от матери красота сочеталась в ней с довольно меланхоличным нравом. Зато сын Луизы, юный Луи де Бурбон, граф Вермандуа, был замешан в весьма неприятном скандале, связанном с содомией. К сожалению, король не пожелал как следует разобраться в истории, случившейся с сыном. Отправленный в дальний гарнизон, он погиб шестнадцатилетним в 1683 году.

    «Я сделала в своей жизни все, что противоречило моей воле, и теперь желаю полностью подчиниться вам раз и навсегда», — объявила Луиза настоятельнице монастыря кармелиток, где впоследствии она провела 36 лет. Монахиня умерла в 1710 году, и после ее смерти в память о ней в монастыре сохранили большую прядь ее густых белокурых, слегка подернутых серебряными нитями волос, оставшихся после ее пострига.
    Кыця

  2. 2 пользователя(ей) сказали cпасибо:

    Riddler (07.09.2016), vlad56 (05.09.2016)

  3. #2
    Гуру Array Аватар для Елизавета
    Регистрация
    11.08.2014
    Адрес
    Москва
    Сообщений
    4,867
    Сказал(а) спасибо
    2,885
    Поблагодарили 17,352 раз(а)
    в 6,323 сообщениях
    Онлайн
    1 М 1 Нед 17 ч 49 мин 52 сек
    В среднем
    10 мин 56 сек

    Smile

    Агата Кристи - королева детектива


    Она родилась 15 сентября 1890 года, в маленьком английском городке Торке, звали ее Мэри Кларисса Агата Миллер. В семье было еще двое детей, старшая сестра Медж и брат Монти. Писать она начала, подражая своей сестре - у той получались очень веселые рассказы, а Агата решила написать страшную историю. Родителям она очень не понравилась, те сказали об этом дочери, и тогда девочка на долгие годы оставила свои попытки сочинять.

    Мать Агаты была чрезвычайно увлекающейся женщиной, ее интересовали то новая религия, то модное рукоделие, а отец периодически терял голову от вина. После смерти отца вся семья переезжает в Каир, так как жизнь там была гораздо дешевле, чем в Англии.

    Здесь Агату впервые вывели в свет, она была образованной и симпатичной девушкой, но, к сожалению, косноязычной. Один из ее кавалеров даже сказал матери Клариссы, что неплохо бы научить ее дочь правильно говорить.

    На одной из вечеринок Мэри Кларисса знакомится с молодым небогатым пилотом Королевского Воздушного корпуса Арчибальдом Кристи. Пилот - это так романтично, и Агата влюбляется в него.

    В Каире в то время шла война, Арчибальд служил в армии и зарабатывал ордена, и звания, а Агата работала в госпитале Красного Креста, где и познакомилась с бельгийскими беженцами. Вполне возможно, что эта встреча и послужила толчком к созданию образа знаменитого детектива Эркюля Пуаро. После госпиталя Агата была направлена на работу в аптеку, где долго и упорно изучала свойства лекарств и ядов и позднее не забыла использовать эти знания в своих романах.

    Встречалась Агата со своим возлюбленным редко, но даже в эти редкие встречи они умудрялись поссориться. Несмотря ни на что, они все же уговорили священника обвенчать их в короткий срок, венчание было недолгим и скромным.

    Во время войны ее муж по полгода отсутствовал дома, и у Агаты оставалось очень много свободного времени, вот тогда-тото она и вспомнила о писательстве. Что конкретно подтолкнуло молодую женщину выбрать жанр детектива для своего творчества, теперь никто не знает. Возможно, это было желание уйти от ужасов реальной жизни, от постоянного страха за жизнь мужа. Сама Агата Кристи говорила, что свои сюжеты она придумывала за мытьем посуды и поеданием яблок в ванной, первое рождало у нее очередное убийство, а яблоки убыстряли развитие сюжета.

    Арчибальда совершенно не интересовала литературная деятельность жены, он больше интересовался гольфом и некой Ненси Нил, и вскоре потребовал развода от Агаты. Она долго сопротивлялась, пытаясь спасти семью, только, поняв тщетность своих усилий, она сдалась.

    Но вдруг уже известная писательница… пропала. Полиция нашла Агату Кристи только через две недели в маленьком доме отдыха, где она лечилась и была зарегистрирована на имя любовницы мужа. Женщина ничего не помнила, но было ли это так в действительности, знала только одна миссис Кристи. Впрочем, может быть, ей просто захотелось, чтобы ее муж помнил этот развод до конца жизни. К тому же вся эта история послужила великолепной рекламой для нового романа Агаты Кристи «Убийство Роджера Экройда».

    Узнав, что Агата тоскует, ее друзья пригласили посетить раскопки главного города шумерской цивилизации Ура, сопровождал ее по древним местам молодой ученый Макс Мэллоуэн. Вскоре Агата Кристи вышла за знаменитого археолога замуж, и этих пор все ее сюжеты стали развиваться на Ближнем Востоке, а ее герой Эркюль Пуаро стал колесить за ней по всему свету. Агата Кристи была старше супруга, и на бестактные вопросы некоторых знакомых она не раз отвечала: «Чем старше я становлюсь, тем больший интерес я представляю для своего мужа, как для историка».

    В этом браке Агата Кристи была счастлива, супруги с уважением относились к увлечению друг друга. Кларисса помогала своему мужу фотографировать раскопки, и была его секретарем, а он серьезно интересовался ее творчеством.

    За всю свою долгую жизнь Агата Кристи написала 78 детективных романов, 19 пьес, а так же рассказы, стихи и пьесы. Она была награждена орденом Британской империи третьей степени, которым награждались не все именитые дворяне Англии и еще многими литературными наградами. С 1958 года она стала бессменным президентом детективного клуба, но вот, что удивительно, она никогда не относилась всерьез к своему творчеству, считая главным для себя научные интересы, помощь мужу в систематизации материалов.

    Это была сильная и смелая женщина, она стала неплохим пилотом и автолюбителем, занималась верховой ездой и серфингом и много путешествовала. Агата Кристи умерла в 1976 году, окруженная родственниками и друзьями. Родные тяжело переживали утрату, но всегда помнили слова Агаты: «Смерть - это самое большое приключение, которое только может случиться с человеком».

    До самых последних дней Агата Кристи сохранила чувство юмора и умение радоваться каждому наступающему дню: "Я люблю жизнь и знаю, что даже самые тяжелые испытания приносят в неё что-то хорошее".

    Умерла Агата Кристи в 85 лет, муж пережил ее всего на два года. В конце своей автобиографии она написала: «Спасибо тебе, Господи, за мою хорошую жизнь и за всю ту любовь, которая была мне дарована».

  4. 3 пользователя(ей) сказали cпасибо:

    Lupus (13.09.2016), Riddler (07.09.2016), vlad56 (05.09.2016)

  5. #3
    Гуру Array Аватар для Елизавета
    Регистрация
    11.08.2014
    Адрес
    Москва
    Сообщений
    4,867
    Сказал(а) спасибо
    2,885
    Поблагодарили 17,352 раз(а)
    в 6,323 сообщениях
    Онлайн
    1 М 1 Нед 17 ч 49 мин 52 сек
    В среднем
    10 мин 56 сек

    Smile

    "Пока смерть не разлучит нас...". Жены декабристов


    14 декабря 1825 года в Петербурге на Сенатской площади произошло первое в истории России организованное выступление дворян-революционеров против царского самодержавия и произвола. Восстание было подавлено. Пятерых его организаторов повесили, остальные были сосланы на каторгу в Сибирь, разжалованы в солдаты... Жены одиннадцати осужденных декабристов разделили их сибирское изгнание. Гражданский подвиг этих женщин - одна из славных страниц нашей истории.

    В 1825 году Марии Николаевне Волконской исполнилось 20 лет. Дочь прославленного героя Отечественной войны 1812 года генерала Раевского, красавица, воспетая Пушкиным, жена князя генерал-майора Волконского, она принадлежала к избранному обществу выдающихся по уму и образованию людей. И вдруг - крутой поворот судьбы.

    В начале января 1826 года Сергей Волконский заехал на сутки в деревню к жене, ожидавшей первенца. Ночью разжег камин и стал бросать в огонь исписанные листы бумаги. На вопрос испуганной женщины: «В чем дело?» - Сергей Григорьевич бросил:- «Пестель арестован». «За что?» - ответа не последовало...

    Следующее свидание супругов состоялось лишь через несколько месяцев в Петербурге, в Петропавловской крепости, где арестованные революционеры-декабристы (среди них были князь Сергей Волконский и дядя Марии Николаевны Василий Львович Давыдов) ждали решения своей участи...


    Их было одиннадцать - женщин, разделивших сибирское изгнание мужей-декабристов. Среди них - незнатные, как Александра Васильевна Ёнтальцева и Александра Ивановна Давыдова, или жестоко бедствовавшая в детстве Полина Гебль, невеста декабриста Анненкова. Но большая часть - княгини Мария Николаевна Волконская и Екатерина Ивановна Трубецкая. Александра Григорьевна Муравьева - дочь графа Чернышева. Елизавета Петровна Нарышкина, урожденная графиня Коновницына. баронесса Анна Васильевна Розен, генеральские жены Наталья Дмитриевна Фонвизина и Мария Казимировна Юшневская - принадлежали к знати.

    Николай I предоставил каждой право развестись с мужем - «государственным преступником». Однако женщины пошли против воли и мнения большинства, открыто поддержав опальных. Они отрешились от роскоши, оставили детей, родных и близких и пошли за мужьями, которых любили. Добровольное изгнание в Сибирь получило громкое общественное звучание.

    Сегодня трудно представить себе, чем была Сибирь в те времена: «дно мешка», конец света, за тридевять земель. Для самого быстрого курьера - более месяца пути. Бездорожье, разливы рек, метели и леденящий душу ужас перед сибирскими каторжниками - убийцами и ворами.


    Первой - на другой же день вслед за каторжником-мужем - в путь отправилась Екатерина Ивановна Трубецкая. В Красноярске сломалась карета, заболел провожатый. Княгиня продолжает путь одна, в тарантасе. В Иркутске губернатор долго запугивает ее, требует - еще раз после столицы! - письменного отречения от всех прав, Трубецкая подписывает его. Через несколько дней губернатор объявляет бывшей княгине, что она продолжит путь «по канату» вместе с уголовными преступниками. Она соглашается...


    Второй была Мария Волконская. День и ночь мчится она в кибитке, не останавливаясь на ночлег, не обедая, довольствуясь куском хлеба и стаканом чая. И так почти два месяца - в лютые морозы и пургу. Последний вечер перед отъездом из дома она провела с сыном, которого не имела права взять с собой. Малыш играл большой красивой печатью царского письма, в котором высочайшим повелением разрешалось матери покинуть сына навсегда...

    В Иркутске Волконскую, как и Трубецкую, ожидали новые препятствия. Не читая, она подписала страшные условия, поставленные властями: лишение дворянских привилегий и переход на положение жены ссыльнокаторжного, ограниченной в правах передвижения, переписке, распоряжения своим имуществом. Ее дети, рожденные в Сибири, будут считаться казенными крестьянами.

    Шесть тысяч верст пути позади - и женщины в Благодатском руднике, где их мужья добывают свинец. Десять часов каторжного труда под землей. Потом тюрьма, грязный, тесный деревянный дом из двух комнат. В одной - беглые каторжники-уголовники, в другой - восемь декабристов. Комната делится на каморки - два аршина в длину и два в ширину, где ютятся несколько заключенных. Низкий потолок, спину распрямить нельзя, бледный свет свечи, звон кандалов, насекомые, скудное питание, цинга, туберкулез и никаких вестей извне... И вдруг - любимые женщины!

    Когда Трубецкая сквозь щель тюремного забора увидела мужа в кандалах, в коротком, оборванном и грязном тулупчике, худого, бледного, она упала в обморок. Приехавшая вслед за ней Волконская, потрясенная, опустилась перед мужем на колени и поцеловала его кандалы.

    Николай I отнял у женщин все имущественные и наследственные права, разрешив лишь нищенские расходы на жизнь, в которых женщины должны были отчитываться перед начальником рудников.

    Ничтожные суммы держали Волконскую и Трубецкую на грани нищеты. Пищу они ограничили супом и кашей, от ужинов отказались. Обед готовили и отправляли в тюрьму, чтобы поддержать узников. Привыкшая к изысканной кухне Трубецкая одно время ела только черный хлеб, запивая его квасом. Эта избалованная аристократка ходила в истрепанных башмаках и отморозила себе ноги, так как из своих теплых башмаков сшила шапочку одному из товарищей мужа, чтобы защитить его голову от падающих в шахте обломков породы.

    Каторжное житье никто не мог рассчитать наперед. Однажды Волконская и Трубецкая увидели начальника рудников Бурнашева со свитой. Выбежали на улицу: под конвоем вели их мужей. По деревне разнеслось: - «Секретных судить будут!» Оказалось, заключенные объявили голодовку, когда надсмотрщик тюрьмы запретил им общаться между собой и отобрал свечи. Но властям пришлось уступить. Конфликт на этот раз разрешился мирно. Или вдруг среди ночи выстрелы подняли на ноги всю деревню: пытались бежать уголовные каторжники. Пойманных били плетьми, чтобы узнать, где они взяли деньги на побег. А деньги-то дала Волконская. Но никто и под пытками не выдал ее.

    Осенью 1827 года декабристов из Благодатска перевели в Читу. В читинской тюрьме было более 70 революционеров. Теснота, кандальный звон раздражали и без того измученных людей. Но именно здесь стала складываться дружная декабристская семья. Дух коллективизма, товарищества, взаимного уважения, высокая нравственность, равенство, независимо от разности социального и материального положения господствовали в этой семье. Ее связующим стержнем стал святой день 14 декабря, и жертвы, принесенные ради него. Восемь женщин были равноправными членами этого уникального содружества.

    Они поселились близ тюрьмы в деревенских избах, сами готовили еду, ходили за водой, топили печи. Полина Анненкова вспоминала: «Дамы наши часто приходили ко мне посмотреть, как я приготовляю обед, и просили их научить то сварить суп. то состряпать пирог. Когда приходилось чистить курицу, со слезами на глазах сознавались, что завидуют моему умению все делать, и горько жаловались на самих себя за то, что не умели ни за что взяться».

    Свидания с мужьями разрешались всего лишь два раза в неделю в присутствии офицера. Поэтому любимым времяпрепровождением и единственным развлечением женщин было сидеть на большом камне напротив тюрьмы, иногда перекинуться словом с узниками.

    Солдаты грубо прогоняли их, а однажды ударили Трубецкую. Женщины немедленно отправили жалобу в Петербург. А Трубецкая с тех пор демонстративно устраивала перед тюрьмой целые «приемы»: усаживалась на стул и поочередно беседовала с арестантами, собравшимися внутри тюремного двора. Беседа имела одно неудобство: приходилось довольно громко кричать, чтобы услышать друг друга. Но зато, сколько радости доставляло это заключенным!


    Женщины быстро сдружились, хотя были очень разные. Невеста Анненкова приехала в Сибирь еще под именем мадемуазель Полина Гебль: «монаршей милостью» ей разрешено было соединить свою жизнь со ссыльным декабристом. Когда Анненкова повели в церковь венчаться, с него сняли кандалы, а по возвращении опять надели и увели в тюрьму. Полина, красивая и изящная, кипела жизнью и весельем, но все это было как бы внешней оболочкой глубоких чувств, заставивших молодую женщину отказаться от своей родины и независимой жизни.


    Общей любимицей была жена Никиты Муравьева - Александра Григорьевна. Ни одна из декабристок, пожалуй, не удостоилась столь восторженных похвал в воспоминаниях сибирских изгнанников. Даже женщины, весьма строгие к представительницам своего пола и столь разные, как Мария Волконская и Полина Анненкова, здесь единодушны:- «Святая женщина. Она умерла на своем посту».

    Александра Муравьева была олицетворением извечного женского идеала, редко достижимого в жизни: нежная и страстная возлюбленная, самоотверженная и преданная жена, заботливая, любящая мать. «Она была воплощенная любовь» - по словам декабриста Якушкина. «В делах любви и дружбы она не знала невозможного»,- вторит ему И.И.Пущин.

    Муравьева стала первой жертвой Петровского завода - следующего после Читы места каторжных работ революционеров. Она умерла в 1832 году двадцати восьми лет. Никита Муравьев стал седым в тридцать шесть - в день смерти жены.

    Еще при переходе каторжан из Читы в Петровский завод женская колония пополнилась двумя добровольными изгнанницами - приехали жены Розена и Юшневского. А через год - в сентябре 1831-го состоялась еще одна свадьба: к Василию Ивашеву приехала невеста Камилла Ле-Дантю.

    Женщины-декабристки многое сделали в Сибири, Прежде всего они разрушили изоляцию, на которую власти обрекли революционеров. Николай I хотел всех заставить забыть имена осужденных, изжить их из памяти. Но вот приезжает Александра Григорьевна Муравьева и через тюремную решетку передает И. И, Пущину стихи его лицейского друга Александра Пушкина, Стихотворные строки «во глубине сибирских руд» рассказали декабристам о том, что они не забыты, что их помнят, им сочувствуют.

    Родные, друзья пишут узникам. Им же запрещено отвечать (право на переписку они получали только с выходом на поселение). В этом сказался все тот же расчет правительства на изоляцию декабристов. Этот замысел разрушили женщины, связавшие заключенных с внешним миром. Они писали от своего имени, копируя иногда письма самих декабристов, получали для них корреспонденцию и посылки, выписывали газеты и журналы.

    Каждой женщине приходилось писать десять, а то и двадцать писем в неделю. Нагрузка была столь весомой, что не оставалось времени иногда написать собственным родителям и детям. «Не сетуйте на меня, добрые, бесценные мои Катя, Лиза, за краткость письма моего,- пишет Александра Ивановна Давыдова дочерям, оставленным у родственников.- У меня столько хлопот теперь, и на этой почте столько писем мне писать, что я насилу выбрала время для этих нескольких строк».

    Находясь в Сибири, женщины вели непрестанную борьбу с петербургской и сибирской администрацией за облегчение условий заключения. Они называли в лицо коменданта Лепарского тюремщиком, добавляя, что ни один порядочный человек не согласился бы принять эту должность без того, чтоб не стремиться к облегчению участи узников. Когда генерал возражал, что его за это разжалуют в солдаты, те, не замедлив, отвечали: - «Ну что же, станьте солдатом, генерал, но будьте честным человеком».

    Старые связи декабристок в столице, личное знакомство некоторых из них с царем удерживали иногда тюремщиков от произвола. Обаяние молодых образованных женщин, случалось, укрощало и администрацию, и уголовников.

    Женщины умели поддержать павших духом, успокоить возбужденных и расстроенных, утешить огорченных. Естественно, что сплачивающая роль женщин увеличилась с появлением семейных очагов (с тех пор, как женам разрешили жить в тюрьме), а затем и первых «каторжных» детей - воспитанников всей колонии.

    Разделяя судьбу революционеров, отмечая каждый год вместе с ними «святой день 14 декабря», женщины приближались к интересам и делам своих мужей (о которых не были осведомлены в прошлой жизни), становились как бы их соучастниками. «Вообрази, как они мне близки, - писала М. К. Юшневская из Петровского завода, - живем в одной тюрьме, терпим одинаковую участь и тешим друг друга воспоминаниями о милых, любезных родных наших».

    Медленно тянулись в изгнании годы. Волконская вспоминала: «Первое время нашего изгнания я думала, что оно, наверное, кончится через пять лет, затем я себе говорила, что это будет через десять, потом через пятнадцать лет, но после 25 лет я перестала ждать, я просила у бога только одного: чтоб он вывел из Сибири моих детей».

    Москва и Петербург становились все более отдаленными воспоминаниями. Даже те, у кого мужья умирали, не получали права на возвращение. В 1844 году в этом отказали вдове Юшневского, в 1845-м - Ентальцевой.

    Из-за Урала шли новые и новые партии ссыльных. Спустя 25 лет после декабристов везли на каторгу петрашевцев, в их числе и Ф.М.Достоевского. Декабристам удалось добиться свидания с ними, помочь продуктами, деньгами. «Они благословили нас в новый путь»,- вспоминал Достоевский.


    Немногие декабристы дожили до амнистии, пришедшей в 1856 году после тридцатилетней ссылки. Из одиннадцати женщин, последовавших за мужьями в Сибирь, три остались здесь навечно. Александра Муравьева, Камилла Ивашева, Екатерина Трубецкая. Последней умерла в 1895 году девяностотрехлетняя Александра Ивановна Давыдова. Умерла, окруженная многочисленным потомством, уважением и почтением всех, знавших ее.

    «Спасибо женщинам: они дадут несколько прекрасных строк нашей истории»,- сказал современник декабристок, поэт П.А.Вяземский, узнав об их решении.

    Прошло много лет, но мы не перестаем восхищаться величием их любви бескорыстной душевной щедростью и красотой.

    Э. Павлюченко

  6. 4 пользователя(ей) сказали cпасибо:

    Lupus (13.09.2016), Riddler (07.09.2016), Shuravi (06.09.2016), vlad56 (05.09.2016)

  7. #4
    Гуру Array Аватар для Елизавета
    Регистрация
    11.08.2014
    Адрес
    Москва
    Сообщений
    4,867
    Сказал(а) спасибо
    2,885
    Поблагодарили 17,352 раз(а)
    в 6,323 сообщениях
    Онлайн
    1 М 1 Нед 17 ч 49 мин 52 сек
    В среднем
    10 мин 56 сек

    Smile

    Александра Кирилловна Воронцова-Дашкова


    Февраль 1841 года... Масленица. Что за прелесть балы на Масляной в Петербурге! Граф Иван Илларионович Воронцов-Дашков дает бал замечательный особо: словно диамант сверкает посреди него красавица-жена, первая «светская львица» столицы...

    Вот и воспоминания того, кто посетил этот бал: «Сегодня - масленичное воскресенье - folle journee (сумасшедший день – фр.) празднуется в первый раз у гр. Воронцова. 200 человек званы в час, а, позавтракав, они тотчас примутся плясать и потом будут обедать, а вечером в 8 часов в подкрепление к ним званы еще 400 человек, которых ожидают, впрочем, только танцы, карты и десерт, ужина не будет, как и в других домах прежде в этот день его не бывало».

    А потом еще дополнение: «На вчерашнем вечернем балу Воронцова был большой сюрприз и для публики, и для самих хозяев, - именно появление Императрицы, которая во всю нынешнюю зиму не была ни на одном частном бале. Она приехала в 9 часов, и, уезжая в 11, я оставил ее еще там. Впрочем, она была только зрительницею, а не участницею танцев. Государь приехал вместе с нею. Оба Великие Князья были и вечером, и утром».

    Неожиданно августейшие особы увидели в вихре танца Лермонтова. Бал стал для него роковым... Августейшие особы были решительно недовольны, кто-то из них делал неоднократные попытки подойти к нему, но тот явно ускользал в вихре музыки и танца с хозяйкой дома. Граф Соллогуб, увидев это, поймал Лермонтова и на ухо шепнул, чтобы он незаметно покинул бал, опасаясь, что того арестуют. Хозяин проходил мимо, бросил: «Не арестуют у меня!» И все же Александра Кирилловна была вынуждена вывести его через внутренние покои, а поэт дурачился и никак не отпускал красавицу... А ведь «считалось в высшей степени дерзким и неприличным, что офицер опальный, отбывающий наказание, смел явиться на бал, на котором были члены императорской фамилии. К тому же, кажется, только накануне приехавший поэт не успел явиться «по начальству» всем, кому следовало...».

    К Александре Кирилловне поэт питал слабость. Еще в 1840 году он напечатал в «Отечественных записках» свое стихотворение о ней «К портрету»:

    Как мальчик кудрявый, резва,
    Нарядна, как бабочка летом
    Значенья пустого слова
    В устах ее полны приветом.
    Ей нравиться долго нельзя:
    Как цепь, ей несносна привычка,
    Она ускользнет, как змея,
    Порхнет и умчится, как птичка.
    Таит молодое чело
    По воле - и радость и горе.
    В глазах - как на небе светло,
    В душе ее темно, как в море!
    То истинной дышит в ней все,
    То все в ней притворно и ложно!
    Понять невозможно ее,
    Зато не любить невозможно.


    Портрет красавицы был действительно роскошный. О нем говорил и дальний родственник поэта М.Н. Лонгинов: «У меня висит в рамке один из редких уже теперь экземпляров этой литографии, полученный из рук оригинала, любезнейшей из светских женщин того времени».

    Александра Кирилловна, урожденная Нарышкина, действительно имела легкий характер и добрый нрав, при этом сохраняя в себе вечную тайну. Чарующей и загадочной была ее внешность: среднего роста, брюнетка с выразительными темными глазами миндалевидной формы немного монгольско-раскосыми, как и слегка восточным был тип ее лица. И при этом осиная талия и грациозность движений.

    «Повелительница мод» была, однако, по-мальчишески озорной. Современники вспоминали, что никогда ни в какой женщине нельзя было встретить такого соединения самого тонкого вкуса, изящества, грации с такой неподдельной веселостью, живостью, почти мальчишеской проказливостью. Все в ней кипело и сверкало, глаза блестели, а сама она была порыв и неожиданность.

    Про нее все время рассказывали какие-то истории: то она оторвала бриллиант от своего ожерелья, чтобы помочь нуждающейся женщине, то отослала обратно дочери императора пьесу, которую та изволила прислать без сопровождающего приглашения. Потом уже в Париже она не жалела острот по поводу Луи Наполеона, их все передавали из уст в уста, и раздраженный будущий император на балу в своем дворце холодно и с намеком поинтересовался у нее, сколь долго она намерена оставаться в Париже. И тут же получил вызывающий ответ: «А сами вы, г. Президент, долго собираетесь оставаться здесь?»

    В мемуарах главного сплетника эпохи определялся тип «светской львицы» именно в связи с ней: «В петербургском обществе, в подражание обществу парижскому, впервые тогда появились львицы, или так называемые дамы высшего круга, отличавшиеся в свете или своей роскошью, или положением, или своим умом, или красотой, или, наконец, всем этим совокупно, а главное, множеством своих поклонников...

    Из этих дам Воронцова-Дашкова более всех заслуживала наименование львицы, если понимать это в том широком смысле, какое придавало ему тогда французское общество. Она не имела соперниц. В танцах на балах, которые она любила, она была особенно очаровательна... Ее красота была не классической, потому что черты ее лица, строго говоря, не были правильны, но у нее было нечто такое, не поддающееся описанию, что большинству нравится более классической красоты.

    Что подкупало в ней, в особенности всех ее знавших: это ее простота и непринужденность... Если добавить к характеристике графини, что она обладала редким остроумием и находчивостью, то понятно будет, что она по праву занимала первое место между молодыми женщинами петербургского общества, и этого права у нее никто не оспаривал. Я был ей представлен на большом бале у австрийского посла приятелем моим, одним из самых усердных ее поклонников, Столыпиным (почему-то прозванным в обществе Монго) - молодым человеком редкой красоты».

    Она обладала чутким сердцем, скрытым за оболочкой «светской бабочки». В день дуэли Пушкина, который часто бывал в их доме и любил приходить к ним на балы, она, катаясь, встретила сначала Пушкина, ехавшего на острова с Данзасом, потом - направлявшихся туда же Дантеса с д’Аршиаком. Сердце почуяло страшное, будто кто подсказал - это неспроста, быть несчастью. Александра Кирилловна бросилась домой. Что делать? Куда послать? Кого предупредить, чтобы не случился поединок? «Приехав домой, она в отчаяние говорила, что с Пушкиным непременно произошло несчастье». Сердце-вещун. Она бросилась просить мужа что-то сделать. Он резко ответил ей, что она слишком молода, чтобы понимать в вопросах мужской чести.

    Судьба будто все время сводила с ней поэтов - сначала Пушкин, потом Лермонтов. Для Пушкина она была совсем девочкой, когда Лермонтов написал стихи к ее портрету - ей исполнилось 22. Другой писатель, В. Соллогуб, в момент ее светского успеха, написал: «Много случалось встречать мне на моем веку женщин гораздо более красивых, может быть, даже более умных, хотя графиня Воронцова-Дашкова отличалась необыкновенным остроумием, но никогда не встречал я ни в одной из них такого соединения самого тонкого вкуса, изящества, грации с такой неподдельной веселостью, живостью, почти мальчишеской проказливостью. Живым ключом била в ней жизнь и оживляла все ее окружающее... Многие женщины пытались ей подражать, но ни одна из них не могла казаться тем, чем та была в действительности».

    Влюблен в нее был А. Столыпин, родственник и верный друг Лермонтова, прозванный им Монго. Он был образцом благородства и светского рыцарского духа, к тому же необыкновенный красавец, чья привлекательность вошла в поговорку. Все дамы высшего света были от него без ума и называли «прекрасный Столыпин» и «любимчик женщин».

    «Красота его, мужественная и, вместе с тем, отличавшаяся какою-то нежностию, была бы названа у французов «proverbiale» (баснословной, вошедшей в поговорку – фр.). Он был одинаково хорош и в лихом гусарском ментике, и под барашковым кивером нижегородского драгуна, и, наконец, в одеянии современного льва, которым был вполне, но в самом лучшем значении этого слова. Изумительная по красоте внешняя оболочка была достойна его души и сердца. Назвать «Монгу-Столыпина» значит для нас, людей того времени, то же, что выразить понятие о воплощенной чести, образце благородства, безграничной доброте, великодушии и беззаветной готовности на услугу словом и делом. Его не избаловали блистательнейшие из светских успехов, и он умер уже не молодым, но тем же добрым, всеми любимым «Монго», и никто из львов не возненавидел его, несмотря на опасность его соперничества. Вымолвить о нем худое слово не могло бы никому прийти в голову и принято было бы за нечто чудовищное».

    Однако он не был гостинным красавчиком: «Отменная храбрость этого человека была вне всякого подозрения. И так было велико уважение к этой храбрости и безукоризненному благородству Столыпина, что, когда он однажды отказался от дуэли, на которую был вызван, никто в офицерском кругу не посмел сказать укорительного слова, и этот отказ, без всяких пояснительных замечаний, был принят и уважен, что, конечно, не могло бы иметь места по отношению к другому лицу: такова была репутация этого человека. Он несколько раз вступал в военную службу и вновь выходил в отставку (1842 год) и поступил вновь на службу в Крымскую кампанию... Храбро дрался под Севастополем, а по окончании войны вышел в отставку и скончался затем в 1856 году во Флоренции».

    Алексей Столыпин всегда защищал Лермонтова, был его ангелом-хранителем, два раза сопровождал его на Кавказ, охранял от наветов и злых недоброжелателей, перевел на французский «Героя нашего времени», участвовал, как секундант, в двух дуэлях поэта, в том числе и трагической, закрыл глаза умершего друга, в общем, был верен и предан ему до конца. Полагаю, что был он верным и в своем преклонении перед красотой.

    Александра и Алексей - светская львица и светский лев. Их отношения были предрешены, но, видимо, Сашеньке льстило обожание Монго и покорность, оттого даже наблюдатель романов князь Вяземский писал с сожалением, что их взаимоотношения со временем превратились «в долгую поработительную и тревожную связь». Впрочем, из нее ничего не вышло...

    Воронцова-Дашкова после смерти мужа к всеобщему изумлению через год стала женой француза-доктора барона де Пуайи. Это была настоящая, всепоглощающая любовь, которая приходит к женщине в сорок лет. Столь необычно это было для аристократки из высшего света, богатой и гордой, что это породило множество разных слухов и домыслов в обществе.

    Тем более, что она умерла через полгода после этой свадьбы. Дошли какие-то неясные слухи, что, мол, умерла она в нищете, что муж ее обобрал, а она скончалась в больнице для бедных. Эти передававшиеся из уст в уста рассказы были столь яркими, что другой поэт, Николай Некрасов, написал стихотворение, яркую и печальную картину жизни «светской львицы», - «Княгиня»:

    Властвует княгиня, цепи налагает.
    Но цепей не носит, прихоти послушна,
    Ни за что полюбит, бросит равнодушно:
    Ей чужое счастье ничего не стоит, -
    Если и погибнет, торжество удвоит!
    Сердце ли в ней билось чересчур спокойно,
    Иль кругом все было страсти недостойно,
    Только ни однажды в молодые лета
    Грудь ее любовью не была согрета.
    ...И одна осталась
    Память: что с отличным вкусом одевалась!..
    Да в строфах небрежных русского поэта,
    Вдохновенных ею чудных два куплета...


    Александр Дюма, напротив, рассказывал о том, что де Пуайи горячо любил свою супругу и был предан ей до конца ее жизни. Известно, что де Пуайи, прочитав французский перевод поэмы Некрасова и прибыв в Петербург по своим делам, желал вызвать поэта на дуэль. Только благодаря вмешательству друзей Некрасова дуэль не состоялась.

    Мы не знаем точно как, но знаем, что в Париже, окончила свои дни «светская львица» с добрым сердцем и загадочной судьбой, которая словно яркая вспышка света осветила собой нескольких русских поэтов...

  8. 4 пользователя(ей) сказали cпасибо:

    Lupus (13.09.2016), Riddler (07.09.2016), Shuravi (07.09.2016), vlad56 (06.09.2016)

  9. #5
    Гуру Array Аватар для Елизавета
    Регистрация
    11.08.2014
    Адрес
    Москва
    Сообщений
    4,867
    Сказал(а) спасибо
    2,885
    Поблагодарили 17,352 раз(а)
    в 6,323 сообщениях
    Онлайн
    1 М 1 Нед 17 ч 49 мин 52 сек
    В среднем
    10 мин 56 сек

    Smile

    Августа Ада Кинг - первый в мире программист


    Графиня Августа Ада Кинг (урожденная Байрон) - английский математик, вошла в историю благодаря созданию описания первой вычислительной машины, проект которой был создан Чарльзом Бэббиджем.

    Августа Ада Кинг родилась 10 декабря 1815 года. Она происходила из знаменитого рода и была единственной законнорожденной дочерью поэта Джорджа Гордона Байрона. Лорд Байрон видел свою дочь всего один раз, в возрасте одного месяца, так как в апреле 1816 года он уже официально развелся с женой и уехал из Англии.

    Девочку назвали Августой, в честь одной из родственниц Байрона. Но все в доме звали ее Адой. Видимо свою любовь к точным наукам Августа Ада получила в наследство от матери, так как Анна Изабелла Байрон увлекалась математикой, за что и получила от мужа прозвище «королева параллелограммов».

    Занимались ли родители воспитанием ребенка доподлинно неизвестно, как неизвестно и то, жила ли девочка вместе с матерью, так как с детства она обитала в доме родителей Анны Изабеллы Байрон. Но миссис Байрон принимала активное участие в обучении Ады, так как хотела найти и развить в дочери свои аналитические способности, а не романтические задатки ее отца.

    Для обучения девочки был нанят шотландский математик Огастес де Морган. Его женой была Мэри Соммервиль, переводчица «Трактата о небесной механике» известного астронома и математика П. Лапласа. Она-то и стала для Ады наставницей и примером для подражания. Именно от нее Ада впервые услышала имя Чарльза Бэббиджа.

    В тринадцать лет девочка рисовала в своем альбоме чертежи летательных аппаратов. Хотя есть доказательства того, что Ада писала стихи, но невероятно этого стыдилась. Вторым увлечение Ады Байрон после математики была музыка. Она сумела объединить две свои страсти, предположив, что со временем аналитическая машина сможет сочинять музыку.

    В 17 лет девушка стала выезжать в свет и была представлена королеве и королю. 5 июня 1833 года Ада впервые встретилась с профессором математики Кембриджского университета Чарльзом Бэббиджем. К этому времени профессор уже окончил описание своей счетной машины, и ему даже была выплачена субсидия на ее постройку. Но строительство затянулось, и финансирование было прекращено.

    В 1835 году состоялась свадьба мисс Байрон и барона Уильяма Кинга, который впоследствии получил титул лорда Лавлейса. Со временем в семье появилось трое детей: Байрон, Анабелла и Ральф. Но это не помешало Аде целиком отдаться математике.

    Машина Бэббиджа не была забыта. В 1842 году с ее устройством познакомился итальянский ученый Манибера. Он-то и сделал первое подробное ее описание. Но статья была написана на французском языке, и Ада Лавлейс перевела ее на английский. Позднее Лавлейс снабдила статью подробными комментариями. Именно из-за них Аду Лавлейс и считают первым программистом нашей планеты.

    Она первой составила план операций для аналитической машины, с помощью которого можно было решить уравнение Бернулли. Правда, одно ее предположение чуть не погубило и ее, и Бэббиджа: Ада решила, что машина может предсказывать результаты на бегах, и пытаясь доказать это предположение, проиграла свои деньги, и деньги мужа.

    Многие современники считали, что Ада находится в сговоре с дьяволом. Лондонская знать была напугана не тем, что сатана будто бы открыл ей какой-то секрет, а ее напором, с которым она защищала своего «гуру»- мужа и требовала денег для его изобретения. Да и сама она не раз говорила, что работает, как дьявол.

    Эта женщина ввела в употребление такие понятия и термины, как «рабочая ячейка», «цикл». Совместно с Бэббиджем они наметили такие понятия, как подпрограмма, модификация команд, библиотека и индексный регистр. В 1843 году были опубликованы ее первые работы. Но в те времена считалось неблагопристойным для женщины издавать свои сочинения под полным именем. Поэтому долгое время многие работы женщин математиков (и не только математиков) были мало кому известны.

    Смерть Ады от рака спасла семью Лавлейсов от разорения. Скончалась она 27 ноября 1825 года, в возрасте 36 лет, и похоронена в фамильном склепе Байронов, рядом с отцом, которого никогда в жизни не знала. Чарльз Бэббидж пережил ее на 20 лет, машина его так и не была достроена. И только в 1991 году английскими учеными работа была продолжена. Наконец, вычислительная машина была создана.

    В Министерстве обороны США в 1975 году было принято решение о разработке универсального языка программирования. Этот проект носил название – «Ада».

  10. 4 пользователя(ей) сказали cпасибо:

    Lupus (13.09.2016), Riddler (07.09.2016), Shuravi (08.09.2016), vlad56 (07.09.2016)

  11. #6
    Гуру Array Аватар для Елизавета
    Регистрация
    11.08.2014
    Адрес
    Москва
    Сообщений
    4,867
    Сказал(а) спасибо
    2,885
    Поблагодарили 17,352 раз(а)
    в 6,323 сообщениях
    Онлайн
    1 М 1 Нед 17 ч 49 мин 52 сек
    В среднем
    10 мин 56 сек

    Smile

    Астроном Каролина Лукреция Гершель


    Семья Гершелей была выходцами из Моравии, но из-за религиозных соображений они покинули ее. В семье было пять детей. Отец, Исаак Гершель состоял в ганноверской гвардии, а в свободное время играл на гобое. Мать, Анна Ильза Морицен – домохозяйка.

    Родилась Каролина в Ганновере 16 марта 1750 года. Всем детям родители стремились дать музыкальное образование. С ранних лет девочка пела во всех музыкальных концертах старшего брата Вильгельма (позднее известного астронома, открывшего планету Уран). Дети в семье получили широкое, но весьма поверхностное образование.

    Вильгельм Гершель в 1766 году перебрался в Бат. Там он получил широкую известность, как педагог, дирижер и исполнитель. Каролина (больше известна под именем Лукреция) некоторое время проживала в доме родителей в Ганновере. Она помогала матери по хозяйству, а в 1722 году, по приглашению своего брата, Вильгельма Гершеля, приехала в Англию.

    Сорок лет она была его помощницей и верным другом во всем. Еще восемь лет Лукреция и Вильгельм (позднее переделанный англичанами в Вильяма) занимались музыкой, но стремление к точным наукам взяло верх. В 1782 году Вильямс был назначен астрономом при дворе Георга III. В этом же году брат и сестра дали последнее музыкальное представление.

    Лукреция помогала не только вести хозяйство брата. Она, например, шлифовала зеркала для телескопов. Денег на покупку мощного телескопа не было, поэтому Вильям решил сделать его сам. Для своего первого телескопа он отлил и вручную отшлифовал зеркало (шлифовальную машину он создал только через пятнадцать лет). Часто брат и сестра работали по 16 часов в день, так как процесс шлифовки остановить было нельзя - это ухудшало качество зеркала. Мало того, эта работа оказалась еще и опасной для жизни. Однажды они чуть не погибли - при изготовлении заготовки взорвалась плавильная печь. Их работа, несмотря ни на что, увенчалась успехом, зеркала были превосходного качества. Так Гершели превратились из профессиональных музыкантов в профессиональных астрономов.

    Постепенно Лукреция тоже заинтересовалась астрономией и уже в 1783 году открыла три новых туманности. Брат помог Лукреции изучить основы математики, после чего она стала обрабатывать его наблюдения. Вскоре Лукреция уже самостоятельно наблюдала небо, и в 1786 году ею была открыта новая комета. Это была первая комета, обнаруженная женщиной. Позднее она открыла еще несколько комет.

    В 1787 году король Георг III назначил ей пансион в 50 фунтов стерлингов, как ассистенту королевского астронома. За период с 1786 по 1797 год Лукреция открыла 8 комет и несколько новых туманностей. Большой ее работой был указатель и список погрешностей к звездному каталогу Д. Флемстида, в который она включила 561 звезду, пропущенную им.

    После смерти брата в 1822 году, Лукреция продолжила работу уже в Ганновере и подготовила к печати каталоги более 2500 туманностей и звездных скоплений открытых ее братом. Лукреция написала также воспоминания о совместной работе с Вильямом.

    В 1835 году Королевское астрономическое общество избрало ее почетным членом, а почетным членом Ирландской Королевской Академии наук она стала в 1838 году. Лондонское королевское общество наградило ее Золотой медалью. Имя Лукреция, в честь Каролины Гершель, носят астероид и кратер на Луне. Англогерманский астроном, Каролина Лукреция Гершель умерла 9 января 1848 года. Конечно, представления людей о Солнечной системе изменились с того момента, как был открыт телескоп, но вклад Лукреции Гершель в развитие астрономии трудно переоценить.

  12. 4 пользователя(ей) сказали cпасибо:

    Lupus (13.09.2016), Riddler (12.09.2016), Shuravi (09.09.2016), vlad56 (08.09.2016)

  13. #7
    Гуру Array Аватар для Елизавета
    Регистрация
    11.08.2014
    Адрес
    Москва
    Сообщений
    4,867
    Сказал(а) спасибо
    2,885
    Поблагодарили 17,352 раз(а)
    в 6,323 сообщениях
    Онлайн
    1 М 1 Нед 17 ч 49 мин 52 сек
    В среднем
    10 мин 56 сек

    Cool

    Жанна д'Арк: ведьма или святая?


    Еще из школьной программы мы знаем, что Жанна д'Арк, жертва политических раздоров и интриг, была сожжена на костре, как еретичка. Позднее из книг мы узнаем, что еще при жизни Жанна д'Арк стала легендой, а после смерти причислена к святым. Кем же была Орлеанская дева, чья судьба изменила историю Франции? Многие считают, что она явилась, чтобы спасти отчизну от врага, а другие утверждают, что она была ведьмой, исчадием ада.

    По времени все свершения Жанны д'Арк укладываются в два года — с февраля 1429 по май 1431 года, но ее слава живет и поныне. Редкие личности XV века изучены так подробно, как Орлеанская дева, но многие детали ее биографии до сих пор вызывают споры.

    Что рассказывает нам история? В 1392 г. Францию потрясла новость о безумии короля Карла VI из династии Валуа. Права на регентство при недееспособном монархе предъявили две группировки — арманьякская и бургундская, в результате чего в разгар Столетней войны с Англией вспыхнула еще и гражданская.

    Бургундцы вступили в союз с женой Карла VI Изабеллой Баварской и с англичанами, которые тоже претендовали на французский трон. В 1420 г. Изабелла убедила потерявшего разум супруга объявить своим наследником не сына — дофина Карла, а короля Англии Генриха V. Но через два года оба короля умерли, и Францию стали раздирать на части два молодых соперника - дофин Карл (1403-1461), поддержанный принцами крови, и английский Генрих VI (1421-1470/71) в союзе с Бургундией.

    Жанна д'Арк была дочерью зажиточного крестьянина из лотарингской деревни Домреми. О судьбе Франции девушка задумалась уже в 17 лет. А с 13 лет, как утверждают дошедшие до наших дней рассказы, Жанна слышала «голоса неба», которые убеждали Жанну помочь дофину Карлу. Под влиянием этих «голосов», девушка явилась к королевскому капитану в городок Вокулёр и попросила проводить ее к будущему монарху. Сначала офицер отказал, но девушка так настаивала, что он все же выделил ей эскорт: в средние века люди относились к сверхъестественным знамениям очень серьезно.

    22 февраля 1429 г. Жанна прибыла в Шинон на Луаре, где обосновался двор отчаявшегося дофина. Карл не сразу принял крестьянку, назвавшую себя его спасительницей, но все же через пару дней дал ей аудиенцию, после которой отослал в Пуатье на проверку. Там спустя три недели комиссия из ученых и духовенства решила, что Жанне можно доверять.

    В следующие месяцы Жанна добилась выдающихся успехов. Во главе войск она подошла к осажденному англичанами Орлеану, сражалась в первых рядах и сняла с города осаду. Ее божественная миссия была подтверждена личным мужеством. Вскоре армия дофина под ее началом стала одерживать все новые победы, и о Жанне заговорила вся Франция. 17 июля в Реймсском соборе состоялась коронация Карла VII. Орлеанская дева Жанна д'Арк стояла рядом с королем, держа знамя с образом Христа. Это была вершина ее подвига.

    Наверное, вкус победы сделал французов слишком самоуверенными: к советам Жанны перестали прислушиваться, и королевские войска начали терпеть поражения. После битвы при Компьене 23 мая 1430 г. Жанну д'Арк взяли в плен бургундцы. По обычаю они предложили Карлу ее выкупить, но король платить не захотел. В ноябре бургундцы передали Жанну англичанам, которые отвезли ее в Нормандию, чтобы передать лояльному им французскому церковному суду.

    Внешне процесс касался чисто религиозных вопросов, но англичанам нужно было устранить сильного врага. Председательствовал в суде епископ города Бове Пьер Кошон, советник Генриха VI. Без помощи адвокатов Жанна защищалась против обвинений в «идолопоклонничестве, заклинании демонов, схизме, вероотступничестве и ереси».

    Неудивительно, что суд признал ее виновной и приговорил к костру – все было предопределено заранее. Жанна д'Арк была публично сожжена 30 мая 1431 г. на рыночной площади в Руане. Когда Жанну сжигали, на ней был колпак с надписью - «Еретичка, рецидивистка, нераскаявшаяся вероотступница, идолопоклонница».

    Только после смерти Орлеанской девы руководство Франции выразило сожаление по поводу ее безвременной кончины. А простой народ считал ее мученицей, ставил свечки и молился. В 1436 г. сбылось еще одно пророчество Жанны: Карл VII с триумфом въехал в освобожденный от врага Париж. Многие теперь не сомневались в том, что Жанна д'Арк - святая и спасена ангелами, а на костре наверняка умер кто-то другой.

    И со временем стали появляться женщины, которые называли себя именем Жанны д'Арк. Первая лже-Жанна появилась 20 мая 1436 г. около Меца, на востоке Франции. В конце 1437 г. она вышла замуж за шевалье д'Армуаза и поселилась с ним в Лотарингии. Через два года самозванка съездила в Орлеан, где была встречена с большой помпой. Хотя она не скрывала своего имени - Клод, два ее брата и местное дворянство признавали в ней «Непорочную Жанну Французскую».

    Но когда в Орлеане появились друзья настоящей Жанны, хорошо знавшие ее, лже-Жанна спешно покинула город. Впоследствии сама мадам д'Армуаз подтвердила присвоение имени Жанны публичным признанием в 1440 г.

    Но слава Жанна д'Арк не давала покоя мошенникам. В 1439 г. «Жанну» видели неоднократно. Одну самозванку в мужской одежде арестовали и доставили в Париж. На суде она призналась, что замужем и имеет двух сыновей. В Пуату другая самозванка «Жанна, называющая себя Девой», служила у Жиля де Ре, друга первой лже-Жанны, мадам д'Армуаз.

    Наконец, в 1456 г. Карл VI начал процесс по реабилитации Орлеанской Девы, объявив Жанну «невинной и непорочной». С тех пор факты и вымысел о жизни Жанны д'Арк тесно переплетаются. В XVI и XVII вв. летописцы города Орлеана неоднократно подтверждали героизм Девы, ссылаясь на распространившиеся по стране документальные свидетельства.

    Официальные летописцы Карла VII видели в Жанне руку Господа, а бургундцы и англичане — прислужницу дьявола. О ней писали в книгах, посвященных великим женщинам, но правда и вымысел настолько тесно переплетались в них, что трудно было отделить одно от другого. Так, в первой «Истории Франции», изданной в 1570 г., Жирар дю Айан подхватил слух о ее сожительстве с боевыми товарищами, а в исторической драме «Генрих VI» Вильям Шекспир делает Жанну любовницей Карла VII.

    Прошли годы, и в XVIII столетии приписываемые Деве чудеса просто высмеиваются, а в XIX веке появляется слух, что Жанна д'Арк была дочерью королевы Изабеллы от Людовика Орлеанского, брата безумного Карла VI. Якобы, девочку прятали в Домреми, готовя к великой миссии.

    Но постоянным остается только одно – народная любовь. До наших дней французы чтят Жанну д'Арк, как национальную героиню. А в 1909 году она была причислена к лику святых, и с I6 мая 1920 г. занимает место в церковном календаре, как покровительница Франции.

  14. 4 пользователя(ей) сказали cпасибо:

    Lupus (13.09.2016), Riddler (12.09.2016), Shuravi (10.09.2016), vlad56 (10.09.2016)

  15. #8
    Гуру Array Аватар для Елизавета
    Регистрация
    11.08.2014
    Адрес
    Москва
    Сообщений
    4,867
    Сказал(а) спасибо
    2,885
    Поблагодарили 17,352 раз(а)
    в 6,323 сообщениях
    Онлайн
    1 М 1 Нед 17 ч 49 мин 52 сек
    В среднем
    10 мин 56 сек

    Cool

    Клеопатра. Женское счастье царицы К


    Мы судим о ней по ролям Вивьен Ли и Элизабет Тейлор, наслышаны по драмам Уильяма Шекспира и Бернарда Шоу, знаем по работам Плутарха, Плиния, Светония и Страбона.

    Незаурядная личность и развратница, умелая интриганка и бездарный государственный деятель, роковая женщина и раба своих желаний, жертва обстоятельств и властолюбивая обольстительница, красавица и чудовище.

    Ей восхищались и ее ненавидели, ее осуждали и перед ней преклонялись. Сколько лет минуло, а необычная биография этой женщины не может никого оставить равнодушным, являясь предметом серьезных исследований и статей, которые читают на пляже.

    Что мы о ней знаем? Могла ли ее жизнь сложиться как-то иначе? И какой вообще была ее судьба?



    Из личного дела царицы К

    Имя: Клеопатра VII Египетская.

    Даты жизни: 69 год до н. э. – 30 год до н. э.

    Место рождения: город Александрия, Египет.

    Выросла в многодетной семье династии Птолемеев, имеющей большие традиции по части убийства претендующих на престол родственников, а также кровосмесительных браков. Девочек в роду называли Клеопатрами, а мальчиков – Птолемеями.

    Род занятий: царица.

    Национальность: гречанка.

    Личные качества: умна, образованна, жестока, корыстолюбива.

    Образование: домашнее. Посещала Александрийскую библиотеку.

    Семейное положение: трижды была замужем. За родным братом Птолемеем, за вторым родным братом Птолемеем, за Марком Антонием.

    Дети: сын от Гая Юлия Цезаря, двое сыновей и дочь от Марка Антония.

    Владение иностранными языками: греческим и латинским в совершенстве, свободно еще десятью, в том числе египетским, арамейским, ивритом и арабским.

    Хобби: любовь к римским военачальникам, заговоры, интриги, изучение ядов, пьянство, розыгрыши, диетология, парфюмерия, косметология, оздоровительные процедуры, убийства, народная медицина, толкование снов, мужская психология, астрология, коллекционирование драгоценных камней и прочих богатств, рыбная ловля, сексуальные излишества, поиски рецептов красоты и вечной молодости.


    Большинство историков древности говорят о Клеопатре как о красивой обаятельной женщине, владеющей искусством обольщения и даже демоническими чарами. Однако выясняется, что Клеопатра была низкорослой – метр пятьдесят - и склонной к полноте особой, строгое лицо которой портили большой горбатый нос и острый, выдающийся вперед подбородок. Ее портрет дополняли глубоко посаженные глаза и узкие губы.

    Клеопатра была умна, образованна, честолюбива и очень хотела быть (и оставаться) царицей. В борьбе за это она использовала все доступные ей средства.


    Развратница, блудница, совратительница, проститутка, нимфоманка. Такими эпитетами наделяли Клеопатру историки-римляне. Понять их можно. Клеопарта была объявлена Цезарем другом и союзником римского народа, но римское общество воспринимало ее как врага, охмурившего его лидеров, и не скупилось на злые слова в ее адрес.

    С точки зрения морали того времени, Клеопатра ничем особым на фоне остальных восточных цариц не выделялась. Многочисленные любовники? Ну и что. Совращение римских военачальников? А куда деваться бедной египтянке?

    Богатейшее некогда государство Египет в момент появления на свет Клеопатры держалось на честном слове. На римском честном слове. Династия Птолемеев наделала долгов, невозможность расплатиться по ним вела Египет к потере суверенитета. Клеопатра взошла на трон, вступив в брак со своим братом, получившим имя Птолемея XII. Таковы были местные традиции. Вскоре между ними началась борьба за власть. Именно с того момента большинство поступков Клеопатры объясняются борьбой за сохранение и упрочение власти.


    Будущее Египта и Клеопатры зависело от Рима, а Рим был охвачен гражданской войной. Война велась с переменным успехом, победители менялись местами, и Клеопатра занимала в этой войне то одну, то другую сторону.

    Когда Цезарь высадился в Египте, Клеопатра поставила на него - и не ошиблась. Цезарь разбил армию Птолемея и посадил Клеопатру на почти потерянный трон. Их союз привел к рождению наследника. Так Клеопатра начала реализацию своих амбиций властительницы Востока.

    Клеопатре 21 год, Цезарю 53. Их личные отношения не объяснишь голым политическим расчетом. Одержав победу, Цезарь мог провозгласить Египет римской провинцией, а уж если ему нужна была Клеопатра, взять ее в наложницы. Вместо этого - и несмотря на проблемы в провинциях и в самом Риме - Цезарь задерживается в Египте на девять месяцев. Он выдает Клеопатру замуж за другого ее младшего брата, Птолемея XIV, и провозглашает ее царицей Египта, изучает египетские нравы, культуру и обычаи страны, наслаждается природой и обществом молодой женщины. Оставив беременной Клеопатре три своих легиона, Цезарь отбывает в Сирию и затем целых два года проводит в военных походах.


    Родив сына, Клеопатра дала ему имя “с претензией” - Птолемей Цезарь. Как Птолемей, он будущий царь Египта, как Цезарь – будущий правитель Рима. Дела в Египте шли плохо, нужно было восстанавливать пострадавшую от пожаров Александрию, наводить порядок в стране, совершенствовать управление, укреплять армию. Однако Клеопатре все это казалось неинтересным, все ее надежды и мысли были связаны с Цезарем и Римом. Она решила стать как минимум женой Цезаря. И вот Цезарь вернулся с победой в Рим.

    Клеопатра вместе с мужем, сыном и свитой прибыла в Рим и поселилась на вилле Цезаря, где тот постоянно ее посещал. То, что Цезарь принял Клеопатру в своем доме при здравствующей жене, служило предметом пересудов и сплетен. С одной стороны, Клеопатра находилась в Риме на положении почетного трофея, с другой – могла стать женой Цезаря.

    Сенаторы вынуждены склонять перед нею головы. Цезарь распорядился, чтобы в храме Венеры установили мраморную статую Клеопатры, сравняв её с богами.


    Цезарь делает попытки развестись с женой и начинает проводить крайне непопулярную в народе и в политических кругах реформу власти. Она вызывает недовольство римских граждан и подталкивает политических противников Цезаря к заговору.

    Вскоре Цезарь провозглашен диктатором без ограничения срока. Он готовится к парфянской войне, а республиканцы - к заговору. Цезарь был убит в марте 44 года до н. э. В его завещании о сыне Клеопатры не было сказано ни слова. Планы Клеопатры рухнули.

    После убийства Цезаря, которое Клеопатра ускорила, она бежала с сыном в Египет, и там странным образом Птолемей XIV умер. В его смерти сразу же обвинили Клеопатру, но ничего доказано не было. Молодая вдова объявила своим соправителем четырехлетнего сына Цезариона и стала править Египтом единолично.

    Теперь Клеопатра решает опереться на Марка Антония.


    Они понравились друг другу, как мужчина и женщина, походили по характеру, особенностью которого было потворство своим желаниям. К тому же их объединяла фигура Цезаря: Клеопатра имела от него сына, Антоний был соратником и учеником. Еще у них были общие цели: Антоний хотел стать единственным правителем Рима, Клеопатра – царицей Азии. Наконец, у Клеопатры имелись деньги и продовольствие, у Антония – армия и талант полководца. Союз был полезен и приятен, и потому неизбежен. Ей 28, ему 41 год.

    Вместо того чтобы заковать Клеопатру в цепи и лишить Египет суверенитета, Антоний теряет голову. Он казнит по просьбе Клеопатры ее сестру Арсиною и признает Цезариона законным наследником египетского престола. После чего союзники и любовники удаляются в Александрию, где, забыв о политике, предаются пирам и развлечениям в духе Востока.


    В это время из Рима начинают поступать одно тревожное известие за другим, и история повторяется. Как и Цезарь, Антоний бросает беременную Клеопатру: ему нужно улаживать дела с женой Фульвией, политическим противником Октавианом и воевать с парфянами, которые выступили против Рима.

    Клеопатра не понимала, что борется со всем Римом, его традициями и законами. Что она не римская гражданка, а всего лишь царица восточной окраины Рима. Что она не ровня Цезарю и Антонию и всегда будет в глазах римлян “египетской блудницей”, которая когда-то околдовала Цезаря, ускорив его гибель, а теперь завладела волей и рассудком Антония.


    В 40-м году до н. э. политические противники встретились и помирились. Октавиан и Антоний заключили соглашение о разделе полномочий. Римская империя была разделена на две части. Антоний в знак дружбы женился на сестре Октавиана Октавии и три года в Александрии не показывался. Планы Клеопатры снова рухнули. В отсутствие Антония она родила двойню.

    После военных побед в Азии Антоний вызвал Клеопатру в ставку, чтобы она доставила его армии продовольствие. Вместе с хлебом Клеопатра привезла Антонию детей, которых он признал. Антоний вновь оказался во власти гречанки. Они сочетались браком, который был по римским законам недействителен, поскольку Антоний был женат. Опираясь на финансовую поддержку Египта, Антоний начал борьбу за власть в Риме и войны в Азии. Опираясь на поддержку Антония, Клеопатра начала осуществлять свои планы по возрождению египетской империи.

    Их роман достиг пика в 34-м году до н. э., когда он даровал ей титул “царицы царей”. Любовники жили в Александрии, проводя время в пирах, оргиях и иных развлечениях. Оттуда, по приказу Сената, Антоний выступал с военными походами, отличающимися переменным успехом, но свои триумфы отмечал не в Риме, а в Александрии.

    Антония губили тщеславие и страсть. Он начал дарить Клеопатре территории, завоеванные в боях римлянами. Недовольство возрастало. Ненависть Рима к Клеопатре увеличивалась. Самоуверенность, легкомыслие и вседозволенность вели любовников к гибели.

    В 32-м году до н.э. Октавиан выступил в сенате с обличительной речью против Антония и от имени Сената объявил Клеопатре войну. Антоний и Клеопатра встретились в Афинах и стали собирать войско, но не слишком усердно, без отрыва от развлечений. Наконец Антоний послал Октавии письмо с уведомлением об официальном разводе, и к политической необходимости войны добавилось личное оскорбление.


    Относительно военной кампании между Антонием и Клеопатрой согласия не было. В решающий момент Клеопатра предала Антония и бежала.

    Оставался почти год до развязки. Вот как они провели это время.

    Клеопатра собирает новый флот и армию. Потом решает перевезти корабли в Красное море и оставить Египет, но из этой затеи ничего не выходит. Затем хочет отказаться от трона в пользу сына Цезариона. Потом подыскивает способ самоубийства.

    Яды она испытывает на заключенных и находит то, что нужно. Клеопатра строит на берегу моря усыпальницу, куда сносят все ее сокровища. Ведет переговоры с Октавианом, пересылая ему богатые подарки. Октавиана устраивает лишь один вариант – убийство Антония или его выдача, но Клеопатра понимает, что без Антония обречена, и согласия не дает.

    Антоний винит в поражении Клеопатру, начинает пить. Он ведет переговоры с Октавианом, просит у него пощады в обмен на выдачу Клеопатры и сдачу Египта, но Октавиан ему не верит.


    Любовники то ссорятся, то мирятся, то предаются пирам и развлечениям. То устраивают оргии, то готовятся к войне.

    Весной 30 года до н. э. войска римлян подошли к стенам Александрии. Клеопатра вооружает форты Пелузы и Александрии, которые сразу же сдает Октавиану. К тому же она отсылает свой флот, чтобы Антоний не мог уплыть с ним в Испанию.

    Клеопатра запирается в своей усыпальнице, не зная, что предпринять. Ей нужно сохранить если не власть, то хотя бы жизнь – свою и детей. Она инсценирует самоубийство, дабы вынудить Антония покончить с собой и таким образом выполнить условия Октавиана. Потрясенный изменой армии и смертью Клеопатры, Антоний пытается заколоть себя мечом. Попытка неудачна, но он умирает от раны у нее на руках.

    После смерти Антония начались мучительные переговоры. Октавиан обещал царице, что, в случае ее отречения от трона, проявит к ней милосердие. Клеопатра соглашалась при условии, что царем Египта будет ее сын от Цезаря. Это Октавиана не устраивало. “Расположить” к себе Октавиана ей не удалось.

    Тогда Клеопатра пообещала покончить жизнь самоубийством. Пытаясь умереть, она отказывалась от пищи и лекарств. Октавиан пригрозил, что убьет детей... Душевные мучения привели ее к лихорадке. Она сильно ослабела, но согласия на отречение не давала.


    Наконец Клеопатра узнала, что Октавиан перевезет ее в Рим, ибо хочет провести ее в цепях, как рабыню, за своей колесницей во время триумфа, а Цезариона, как претендента на престол, убить. Тогда Клеопатра действительно решилась на самоубийство.

    Во время обеда ей принесли корзину с фруктами, в глубине скрывалась ядовитая змея. Сын Клеопатры от Цезаря был убит, а троих детей Клеопатры от Антония провели - как военный трофей - во время триумфального шествия…

    Виктор Фирсов

  16. 4 пользователя(ей) сказали cпасибо:

    Lupus (13.09.2016), Riddler (12.09.2016), Shuravi (11.09.2016), vlad56 (11.09.2016)

  17. #9
    Гуру Array Аватар для Елизавета
    Регистрация
    11.08.2014
    Адрес
    Москва
    Сообщений
    4,867
    Сказал(а) спасибо
    2,885
    Поблагодарили 17,352 раз(а)
    в 6,323 сообщениях
    Онлайн
    1 М 1 Нед 17 ч 49 мин 52 сек
    В среднем
    10 мин 56 сек

    Cool

    Мата Хари - "глаз рассвета"


    На рассвете 15 октября 1917 года недалеко от Венсенского леса под Парижем состоялась казнь. Солдат с карабинами выстроили в три ряда, а в десяти шагах от них, возле врытого в землю столба, стояла нарядная дама в широкополой с вуалью шляпе. Офицер быстро зачитал приговор, и раздалась команда. Женщина, дернувшись лицом вперед, упала на колени и медленно сползла на землю.

    По одной версии лишь три пули попали в нее, из которых одна, по счастью, прямо в сердце. По другой - одиннадцать. Кроме того, упоминают о «выстреле милосердия» - когда осужденного добивают наверняка из пистолета. На сей раз, тяжелый свинец раздробил по-королевски благородное, будто из мрамора высеченное лицо. Лицо, которое грезилось во сне и наяву, тысячам людей.

    Солдаты же были уверены, что уничтожают исчадие ада. А эта высокая, тонкая фигура, изящная рука, прижатая к груди, голос, спокойный и нежный, с последними словами - всё дьявольская оболочка, соблазн, смущающий их неискушенные души.

    Однако, когда дело было сделано и тело положили в привезенный заранее гроб, встал вопрос: что дальше? Очевидно, что у казненной ни родных, ни знакомых не было, потому что просьб о выдаче тела не поступало. Потому и решили во избежание лишних хлопот отправить его в анатомический театр под скальпель будущим «гиппократам».

    Недруги казненной увидели бы в этом высшую справедливость: ненавистная будет расчленена и как бы исчезнет в пространстве и во времени. Те, кто ее любил, могли вздохнуть с горестным удовлетворением: прекрасное тело не достанется червям. И таких, кто, может быть, потаенно оплакивал несчастную, было немало. Недаром столько людей в Европе на протяжении двенадцати лет впадали в некое гипнотическое состояние, в экстаз, имевший имя Мата Хари. История этой болезни окончилась осенним рассветом у Венсенского леса. Началась - 5 марта 1905 года...



    Тогда в парижском музее искусств Азии на сцене, усыпанной лепестками роз, темноволосая женщина танцевала танец Шивы, бога любви и смерти. Она выходила окутанная полупрозрачными одеждами. Ее тело, раскачиваясь под звуки старинной музыки, старалось освободиться от них, как от ненужной обузы, скрывающей священное и совершенное. Последней падала набедренная повязка из легкого газа, и на мгновение танцовщица замирала обнаженной...

    «Танцы с раздеванием» не были открытием Мата Хари. В Париже было достаточно мест, где «красотки кабаре» устраивали подобное зрелище ежевечерне. Но именно - лишь подобное. Как аляповатая мазня разнится с истинно художественным полотном, так и Мата Хари отличалась от стандартных стриптизерок темных подвальчиков. На это, рассказывая о ней, очень редко обращают внимание, делая акцент на шпионских перипетиях ее судьбы.

    Однако невозможно пройти мимо свидетельств авторитетнейших людей искусства, уважавших в Мата Хари именно ее артистическое дарование. Превратить сомнительный жанр с раздеванием в явление искусства - это ей оказалось по силам.

    Легкое сумасшествие, охватившее в тот вечер публику, скоро перекинулось на весь Париж, а затем захватило и Европу. Выступления Мата Хари в Вене, Мадриде, Риме, Берлине, Монте-Карло проходили при полном аншлаге. Самые выгодные контракты звали ее в Лондон и Петербург. Публика жаждала зрелищ необычайных и невиданных. Мата Хари, сама того не подозревая, оказалась как раз вовремя и кстати.



    Ее эротические, переполненные восточной символикой пластические этюды были своего рода опиумом. Она - немыслимая и нездешняя, в торжествующей наготе говорящая с богами на божественном языке - в какой-то степени была просто обречена на популярность и поклонение. Для прессы же «индусская богиня» была истинной находкой, и та старательно превращала ее в символ чувственности и соблазна, в идола, в скандал.

    Фотографии Мата Хари в самых рискованных позах наводняли газеты и журналы. Интимные подробности ее жизни, не важно - реальные или выдуманные - становились достоянием всех. Ходить «на Мату», обсуждать, поклоняться, коллекционировать фото становилось делом мужского престижа. А уж входить в круг ее знакомых - это выпадало далеко не всем. Из густого сонма поклонников и любовников роковой красавицы пресса вылавливала крупные и широко известные фигуры.

    Здесь принцы оттирали плечом герцогов. Добивались удовлетворения страсти министры, банкиры, государственные деятели. Называли даже двух монархов европейских стран. Несчастные жены тщетно пытались привести в чувство обезумевших мужей. Рушились семьи и карьеры, пустели кошельки и шли прахом состояния. И если утверждение, что именно женская ревность подвела «проклятую дьяволицу» под дуло карабина, ничем конкретным не подтверждается, то основания для такой мести были.



    Тем более что Мата Хари сама, и не без успеха, создавала свой образ «суперженщины», которой по силам недоступное для других. Она родилась под знаком Змеи и этим фактом объясняла многое в своей жизни.

    ...Поздними вечерами, когда в жилищах мирных граждан обычно гаснет свет, «змеиное гнездо» танцовщицы озарялось огнями. О так называемых «оргиях» Мата Хари ходили самые невероятные слухи. Считалось, что высокопоставленных гостей Мата Хари «потрошила» в своих роскошных апартаментах. И в смысле золота, и, как даровых поставщиков информации, за которую ей также платили золотом. Полной же правды не знал никто. Даже те, кто проводил время в ночных увеселениях с красавицей. Кто она? Откуда? Что за странное у нее имя - Мата Хари?

    Её настоящее имя было не менее красиво - Маргарита. Дочь владельца магазина Антона Зелле родилась в 1876 году. Детство девочки текло, как и все в ее родном голландском городке Леуварден: благополучно, уютно, не колеблемо никакими ветрами. На воспитание Маргариты не жалели денег, и она вполне соответствовала образчику ребенка из «хорошего дома»: говорила на двух языках, играла на фортепьяно. Природа дала ей прекрасный голос и миловидность, обещавшую превратиться в красоту.

    Однако, когда Маргарите минуло 12 лет, отец разорился и «хороший дом» мигом превратился в ад. Сцены между родителями прекратились только тогда, когда окончательно слегла мать. Вскоре, потеряв ее, девочка-подросток оказалась предоставленной самой себе: отцу было не до нее. Классический выход из положения в таких случаях – поскорее выйти замуж. Что Маргарита и сделала, видимо, не особенно вдаваясь в достоинства будущего супруга. Ему было 38 лет. Он служил офицером в голландской колонии в Ист-Индии, откуда вывез скромные сбережения и болезни, нажитые в тропиках.



    Через год после свадьбы молодые снова уезжают в Ист-Индию. Здесь у Маргариты Мак-Леод рождается сын Норман, а через два года дочь, которую назвали экзотическим именем Нур, что на местном диалекте означало «девочка», Этому естественному развитию событий в молодой семье, однако, не удалось пересилить нелады, подтачивавшие супружество. Разразившаяся трагедия ускорила неизбежный разрыв. Она же и испытала душу Маргариты той самой страшной мукой, которая только может выпасть на долю женщины.

    Детей отравила местная няня, подсыпав им яд. Ходили слухи, что, таким образом, она отплатила лейтенанту Мак-Леоду за жестокое обращение с ее любовником. Однако на суть дела это не влияло. Двухлетний сын Маргариты умер в страшных мучениях. Дочка же Нур, нескольких месяцев от роду, чудом выжила.

    Однако через семь лет Маргарита потеряла и ее. Это случилось, когда они с мужем вернулись в Голландию. Разведясь с ней, Рудольф Мак-Леод забрал девочку к себе. В следующем году ему удалось добиться лишения Маргариты родительских прав. Его доводы показались суду чрезвычайно вескими - Рудольф предъявил фотографию бывшей жены, танцующей обнаженной. Свою угрозу Мак-Леод выполнил - Маргарита никогда больше не увидит Нур. С этого времени исчезает госпожа Мак-Леод и появляется Мата Хари. Это имя означало «глаз рассвета».

    Людмила Быченкова

    (Продолжение следует)

  18. 4 пользователя(ей) сказали cпасибо:

    Lupus (13.09.2016), Riddler (12.09.2016), Shuravi (12.09.2016), vlad56 (12.09.2016)

  19. #10
    Гуру Array Аватар для Елизавета
    Регистрация
    11.08.2014
    Адрес
    Москва
    Сообщений
    4,867
    Сказал(а) спасибо
    2,885
    Поблагодарили 17,352 раз(а)
    в 6,323 сообщениях
    Онлайн
    1 М 1 Нед 17 ч 49 мин 52 сек
    В среднем
    10 мин 56 сек

    Cool

    Мата Хари - агент Н-21 (Продолжение)


    Можно было предположить, что пойти на сцену Мата Хари принудило жестокое безденежье. И в этом будет, конечно, часть правды - Мак-Леод так и не выплатил бывшей супруге ни франка, хотя судом было назначено ей ежемесячное содержание. Но Маргарита могла подыскать себе и не столь шокирующее занятие. Однако был выбран именно танец Шивы - вероятно, с тропических берегов она увезла не только свое глубоко запрятанное личное несчастье, но и науку уходить в другой мир, открывшийся ей на Востоке. Мир, где не было ничего из того, что так мучило и тяготило ее. Мир, где могла существовать идеальная любовь, избегающая простых смертных. Начинала Мата Хари с дешевых полуподвальчиков, где ей платили несколько франков за выход.

    И все-таки значительно труднее объяснить другое: зачем к своему и без того таинственному имени - Мата Хари - этой женщине нужно было присовокуплять еще одно, жесткое, так не идущее к ее неотразимо женственному облику - агент Н-21. Тем не менее, многие, занимавшиеся судьбой Мата Хари, приходят к выводу, что ее дебют на сцене и в качестве агента германской разведки состоялся почти одновременно.

    Довод одних - ей нужны были деньги. Женщина, почувствовавшая себя после развода щепкой в море, старалась спасти себя от нищеты, используя два источника дохода. Один подстраховывал другой: танцы в кабаках и отчет о разговоре с оставшимся у нее ночевать, скажем, офицером генштаба. Германская разведка не брезговала ничем, умея и в куче грязного тряпья найти золотое зерно. Естественно, что эта статья дохода могла казаться начинающей танцовщице и стабильной, и значительной.

    А может быть, все-таки агент Н-21 - это очередная роль, которую актриса Мата Хари придумала для себя? Если «индусская богиня» щекотала нервы другим, то почему бы не доставить такое же удовольствие себе? Шпионаж - что может быть романтичнее и опаснее? От чего более всего веет смертельным холодом? И что дает знакомое лишь немногим - тайную власть над людьми и событиями? Она хотела быть неповторимой, исключительной и была права - никакое иное занятие не смогло бы сделать ее - и так необыкновенную - еще более необыкновенной. И так роковую - еще более роковой...



    Женский шпионаж - занятие такое же старое, как война. Разумеется, как и все во времени и в пространстве, он принимал различные виды в формы. Кто-то, работая незаметной официанткой, слыша обрывки разговоров офицеров люфтваффе, доносит их содержание до советского командования. Кто-то под видом нищей крестьянки проходит по оккупированной зоне. Кто-то открывает овощную лавочку в Сайгоне, как раз поблизости военной базы. И что-то подобное может случиться в Сантьяго, Кабуле, Лодзи, Маниле - в любой точке земного шара, где есть даже не военное, а идеологическое или экономическое противостояние.

    Но одна из форм женского шпионажа традиционно остается постоянной. Войти в близкие отношения с интересующим «хозяев» лицом, очаровать, притупить бдительность, направить разговор в нужное русло. Этот сценарий по плечу самым красивым, обаятельным, в совершенстве владеющим техникой обольщения женщинам.

    Известно, как широко пользовался такой дамской расторопностью Наполеон. Да и совсем недавние разговоры, ходившие о связях несравненной секс-бомбы Америки Мэрилин Монро с разведкой КГБ, дают представления, каким уровнем внешних достоинств надо обладать, чтобы из «ложа страсти» сделать источник информации.

    Каковы же должны быть внутренние достоинства? По мнению профессиональных разведчиков, чтобы добывать нужные данные древним, как мир, способом, надо понять, по силам ли вообще быть представительницей древнейшей женской профессии. Но то, что продается даже очень дорого, всегда можно перекупить. История Мата Хари это прекрасно доказывает...



    28 июня 1914 года в столице Боснии Сараево гимназист со странной фамилией Принцип смертельно ранил наследника австрийского престола Франца-Фердинанда. Принято считать, что это событие повлекло за собой начало первой мировой войны, куда, как в адскую воронку, вверглись десятки стран и миллионы людей.

    Тайная профессия знаменитой танцовщицы в условиях военных действий Германии против Франции становится вдесятеро опаснее. Учитывала ли она это? Вероятно, не в полной мере. Потому что уже в 1915 году французская контрразведка установила за ней наблюдение. Едва ли могло быть по-другому. Если перлюстрируемые письма Мата Хари не давали против нее прямых улик, то ее активное передвижение по Франции и интерес к прифронтовым зонам не могли не вызвать подозрения. Слишком яркой и известной фигурой она была, чтобы остаться незамеченной.

    Но недаром близко знавшие Мата Хари люди отмечали ее несомненный ум. Почувствовав за собой слежку, она напрашивается на прием к своему противнику № 1 - шефу французской контрразведки господину Ладу. Понимая, что тому известно многое, она предвосхищает его удар и, в сущности, предлагает перекупить ее. Сумма? Один миллион франков.

    Деньги, и большие, ей действительно были нужны позарез. В обстановке войны желающих щедро платить за «танцы любви» поубавилось. Солидная клиентура сдвинулась с насиженных мест, К тому же Мата Хари пристрастилась к азартным играм, что порой, ставило ее на грань полной нищеты. Не раз она покидала свой дом ночью, чтоб обмануть кредиторов. И в ощущении того, что на шее затягивается удавка, вопрос «кому служить?» ее не волновал. Важнее - за «сколько?»

    В сущности, господин Ладу ничем не рисковал, принимая на службу нового агента. В Испании, куда он отправлял Мата Хари для оказания услуг Франции, ее ожидала серьезная проверка - шифр германских спецслужб был известен. Теперь все зависело от перехватчика, установленного на Эйфелевой башне. Он должен был полностью раскрыть карты Мата Хари - на кого в действительности та работает...



    Не напрасно мсье Ладу дал очаровательному агенту совет не пытаться сесть сразу на два стула - не стричь купоны за свои донесения и с французов, и с немцев. Что произошло в Мадриде – сведения об этом, должно быть, и сейчас прочно похоронены в архивах германской контрразведки. Ясно одно – служанкой двух господ танцовщице-шпионке стать не удалось.

    А на стол в парижском кабинете шефа разведки легли дешифровки. Из Мадрида сообщали в Берлин: «...прибыл агент Н-21. Ему удалось поступить на французскую службу... Сообщает следующие данные о местонахождении французских полков...» Берлин же отвечал Мадриду: «Скажите агенту Н-21 вернуться во Францию и продолжить работу».

    И она вернулась... 13 февраля 1917 года в гостинице Элизе-Палас появилась деловитая группа мужчин, уверенным шагом направлявшаяся к апартаментам прекрасной гастролерши. Часом позже Мата Хари уже допрашивали во французской контрразведке, обращаясь непривычно и страшно:- «Н-21, когда именно вы поступили на германскую службу?»

    24 июля 1917 года дело Мата Хари поступило на рассмотрение военного суда, который определял степень виновности и ущерб, нанесенный французским и союзным, войскам. Самое удивительное, что длительный судебный процесс, в сущности, так и не решил, кто же стоял перед обвинителями: матерая шпионка или жалкая дилетантка, романтические бредни которой подвели ее под трибунал?

    Этот вопрос и по сию пору не отпускает воображение людей. Буквально в каждом новом поколении находятся энтузиасты вернуться к старому делу, чтобы еще раз спросить:- «Была ли виновна Мата Хари?»

    По мнению одних, она отправила на тот свет дивизии солдат, предупреждая немцев о планируемых военных операциях и передвижении войск. Но тот же шеф французской разведки, господин Ладу, считал, что в танцах, любви и даже в собственной смерти Мата Хари преуспела гораздо больше, чем на поприще шпионажа. Сведения, передаваемые в центр, были далеко не всегда точны и еще реже значительны.

    Третьи пошли еще дальше, утверждая, что против Мата Хари была сплетена адская интрига ее недругами, и в Венсене расстреляли невиновную. Однако все случилось так, как случилось. У военного времени свои законы, и суд единогласно приговорил Мата Хари к смертной казни.

    История Мата Хари как-то сама собой настраивает на мысль, что речь идет об очень молодой женщине. Однако первый раз она вышла на сцену в преддверии своего тридцатилетия, а расстреляли ее в сорок один год. До самого своего ареста она не переставала выступать, хотя, кажется, возраст уже должен был бы диктовать свое.

    Тут еще одна загадка Мата Хари: она продолжала оставаться юной богиней, сияющей и манящей. И это при жизни, никак тому не способствующей: частые разъезды, ненормальный распорядок жизни, стрессовые ситуации, которые шли за ней по пятам. Однако факт оставался фактом, и его можно объяснить, только поверив самой Мата Хари, утверждавшей, что ей известен секрет вечной молодости. Можно сколько угодно иронизировать по этому поводу, но и «весна сердца» настигла ее как раз на роковом рубеже.

    Незадолго до ареста эта взбалмошная, холодная, расчетливая и эгоистичная до мозга костей - так, во всяком случае, утверждали многие - женщина влюбилась. По признанию самой танцовщицы, это была ее первая и самая чистая любовь. И она же признавала полную безнадежность своей запоздалой страсти. Ее избранник, капитан французских войск, человек из титулованной, с безупречной репутацией семьи, не мог жениться на ней. Мата Хари же мечтала о замужестве.

    Иллюзии рассеялись. Наверное, в какой-то мере это облегчило ей ожидание смерти. Когда потеряна последняя надежда на счастье, смелее глядишь в бездну...



    В последние дни перед казнью Мата Хари возвращалась мыслями к тому, о чем отвыкла думать. Или хотела убедить в этом себя и других? Одному из знакомых, добившихся с ней свидания, она передала миниатюрный портрет в рамке, вынув его из-под арестантского халата. «Вот, - сказала она, - у меня есть дочь, маленькая девочка, передайте это ей».

    Трудно представить, чтобы Мата Хари могла не понимать, что «маленькая девочка» выросла - Нур в ту пору было 19 лет. Что это, если не маленькая хитрость с самой собой, последний шанс выговорить давно забытые слова: «...у меня есть дочь, маленькая девочка...» Сестры милосердия оказались последними ее зрителями. В казенной одежде заключенной Мата Хари танцевала для них, ничего не понимавших в танцах любви и смерти.

    Из стен Сен-Лазарской тюрьмы ушли письма тому капитану и дочери. Усмехнувшись, Мата Хари просила письма не перепутать. И еще отказалась от услуг священника.

    То утро, по воспоминаниям современников, было ветреным и холодным. Женщина сама подошла к столбу, не дожидаясь никаких инструкций. Попросила не завязывать ей глаза. «Если мадам не желает, повязки не будет. Нам, собственно, все равно...»- и офицер отошел, на ходу вынимая из кармана шинели приказ...

    Людмила Быченкова

  20. 4 пользователя(ей) сказали cпасибо:

    Lupus (13.09.2016), Riddler (13.09.2016), Shuravi (13.09.2016), vlad56 (18.09.2016)

Страница 1 из 2 12 ПоследняяПоследняя

Информация о теме

Пользователи, просматривающие эту тему

Эту тему просматривают: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1)

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения
  •