Дания Мустафина

Интервью с Данией Мустафиной

Дания Мустафина – мировая чемпионка, международный мастер восточных танцев или танцев живота (все на Ваше усмотрение). Восходящая звезда Востока, надежда мировой сцены, да и просто безумно красивая девушка. Об этом и многом другом Вы узнаете ниже, в эксклюзивном интервью с Данией Мустафиной.

Беседа проводилась в теплом уютном месте, в центре столицы, в ресторане Прага. 14:00 крепко усевшись на одном месте, в ожидании своей собеседницы, нервно перелистываю свой NoteBook, дабы лучше запомнить все, заготовленные мною, вопросы.
Но вот – открывается дверь, и в своем неразрывном диптихе с зимним морозом, уверенно вышагивая, приближается к «назначенному столику» сама Дания.
Легкие объятия, поцелуй в щечку –
- Будьте любезны Ваше пальто, - судорожно, протягивая руку вымолвил член обслуживающего персонала.
Дания Мустафина: - Да, спасибо. – Ответ не заставил себя долго ждать.
Константин Горелов: - Кофе, чай, сок… Виски, на крайний случай?
Д.М.: - Да уж… На крайний случай. Воды и, желательно, поскорее
К.Г.: - Здравствуй, дорогая. Не будем уж скрывать нашего давнего знакомства, а перейдем-ка сразу к делу.
- Скажи пожалуйста, как? как вообще началась твоя деятельность. С какого возраста ты поняла, что твое призвание именно танцы?
Д.М.: - Хм… Знаешь, года в четыре меня мама отдала на гимнастику, где вскоре я стала любимицей тренера, которая после уже меня и подсадила меня на танцы. Расхваливая мою пластичность, она неоднократно упрашивала (смеется) моих родителей отдать меня на танцы, а лучше на восточные. И пойдя уже на Bellydance, на первом занятии, я поняла, что ничем более я заниматься не собираюсь. Мне было тогда лет шесть, да… Именно тогда я поняла свою любовь, свою уже заранее имевшуюся привязанность к сцене.
К.Г.: - И вот, с тех самых шести лет ты ни разу ни одумывалась, ни разу тебя не посещала мысль послать все ко всем чертям и заняться, к примеру, рисованием… С циничным ехидством спрашиваю я, довершая очередной глоток Americano.
Д.М.: - Ты в своем репертуаре! *Ударила меня по плечу* Нет, представь себе – ни разу. Конечно же, танцы мое не единственное занятие. Имеется в наличии огромная страсть к вышиванию, чем я особенно люблю заниматься в свободное от свободы время. Правда, иной раз, как назло кончится нужная нить, а в городе закрыты все магазины, ибо по праздникам работаю только я, да ветеринарные клиники.
К.Г.: - Нет. Ты меня поражаешь. За время своей жизни я сменил кучу желаний, кучу стремлений. Говорю, конечно же, утрированно. Но пару, тройку… да. Отвлеклись! Наш разгоревшийся разговор был прерван официантом, поднесшим воды через десять минут после заказа. – Ну, что ж, продолжим. Как ты относишься к изумительным стремлениям наших девушек сменить свой размер с нулевого на минус пятый? Лично я не считаю это разумной затеей, ибо по мне больше античные стандарты… В добавку спрошу и про силиконовую одержимость.
Д.М.: - А что тут говорить. Честно, мне даже немного противно рассуждать об этих глупеньких девицах с губами до носа и рельефными ребрами. Ничего хорошего, повторяю, ничего святого я в этом не вижу. Спрашивала много раз девушек, почему же все-таки, обладая природной красотой, они вкачивают тоннами в себя всю эту химию. Представь себе, ни разу не удостаивалась вразумительного ответа. Все, все отвечали, что такими они больше нравятся мужчинам. Девушки, дорогие мои! Будьте мудрее, кому от этого лучше. Если уж на то пошло, мужчину всегда, как и любого другого нормального человека к натуральности, к человечности, к женственности.
К.Г.: - Полностью разделяю твое мнение. Конечно, против природы не попрешь. Но все же, как при таком выматывающем, изнурительном распорядке дня тебе удается держать себя в тонусе, в полном порядке, сохранять свою сногсшибательную фигуру? Дашь пару советов?
Д.М.: - Кость, не льсти мне. *Смутилась* Конечно, я соблюдаю определенную диету, но поверь мне, в ней нет ничего сверхъестественного: не переедаю, не употребляю в пищу фаст-фуд, не пью, не курю, занимаюсь спортом, обязательна утренняя зарядка. Главное что! – себя нужно ценить, любить и уважать. Без этого никуда. Всегда быть любимой, хотя бы собою.
К.Г.: - Эх! Мне бы следовать твоему рациону. – Закуривая, усмехнулся я, заказывая очередной Americano. – Так, дорогая моя подруга, Дания, встречались ли у тебя на пути недоброжелатели, завистники?... Хотя, к чему я задаю столь глупый вопрос – ответ и так ясен, просто расскажи, опиши все, чем ты занималась, что ты предпринимала, дабы творить сейчас то, что ты творишь. Я называю это именно творением, ибо никто, никто не способен так женственно, так искусно исполнять все повеления этого изящного искусства, танцев. Расскажи о невзгодах, которые, возможно (естественно), сопровождали тебя на протяжении твоего пути. Я внимательно выслушаю.
- Вот Ваш Americano, могу поменять пепельницу? – в очередной раз прервал нашу беседу официант.
Д.М.: - Ух, ну, озадачил ты меня. Рассказ не на пять минут. Ну, уж, ладно, сам напросился. Вот, пойдя на танцы, в двенадцати годам я уже освоила всю их технику, далее освоила индийские танцы, арабские танцы со свечами на голове. Все потихоньку, полегоньку учила, осваивала, выполняла. Признаюсь, было тяжело. В основном, естественно, меня спасала моя природная пластичность, гибкость. Все-таки в двенадцать лет было гораздо легче, чем в шесть, потому что уже не приходилось подолгу сидеть на шпагатах, иначе мышцы засыхают и все, ни движения – ничего. Дальше, уже в тринадцать выиграла международный конкурс Bllydance, после чего пошла преподавать танцы. Набирались группы, довольно большие группы, приходили женщины, уже в возрасте. Разные приходили, уже с опытом танцев и без, но ничего, все как-то получалось, раскрывала я этих женщин, радовались сильно. В принципе, чем сейчас занимаюсь тоже, преподаю танцы, также ходят, конечно, группа гораздо больше и мороки больше, но все в удовольствие, в огромное удовольствие. Потому что чувствую большую отдачу от людей, а всегда, ты получаешь колоссальное удовлетворение, когда твой труд приносит видимые, ощутимые плоды. Сам, не по наслышке, знаешь. Ну, а с проблем что взять? Как были, так и остаются, никуда не деваются – одна накладывается на другую, но все-таки решаю их, потому что не опускаю руки, ни в коем случае.
К.Г.: - Да, конечно, проблемы остаются всегда. Другое дело, можно их просто не замечать, точно так же, как и время, летящее стрелою, ведь «счастливые часов не наблюдают». Ты меня поражаешь с каждой секундой все больше и больше. Очень рад, что сижу сейчас с таким мудрым, тонко чувствующим человеком – с тобою. Скажи, ты веришь в то, что времена не меняются? Имею в виду, что не меняется психология человека, какой она была пять веков назад, таковой она остается и по сей день, меняется лишь, наверное, только условия жизни. А все проблемы, мысли, чувства остаются теми же.
Д.М.: - ДА! Полностью с тобою согласна, именно так. Могу даже добавить, что и условия жизни-то остаются теми же, в конце концов нашей главной задачей остается родить свое дитя, произвести потомство. Мы также хотим пить, есть, любить, нам присущи всплески эмоций, взрывы чувств – все то же самое, что и тысяча лет назад.
К.Г.: - Слушая твои речи, хочется встать на колени и молиться тебе. Но, ответь, тебе нравится наше время, тебя устраивает наше бремя, тебя устраивает то, как мы живем, все люди в целом?
Д.М.: - Если Бог послал меня на землю именно в это время, то я должна его прожить с достоинством и высоко поднятой головой. Значит это мое время, значит,я нужна миру именно в этом месте, в этот час. Я люблю жизнь, потому что просто так она не приходит, это мое бремя. Слава Богу, что я живу, занимаюсь любимым делом, люблю, танцую, пою. Спасибо огромное. Да. Довольна, всем. Если что-то как-то там идет «е так да не эдак», значит, тому быть судьбою велено. Ведь все, что ни происходит, все к лучшему.
К.Г.: - Да, времена не выбирают, в них живут и умирают. Отвечу на свой вопрос. То есть, ты веришь в судьбу, веришь в судьбоносные решения, мысли, моменты, случаи?
Д.М.: - Абсолютно, да и нет. Я верю в судьбу! Именно в судьбу, но судьба человека может меняться от каждого его шага. То, чего он достигнет в самом конце, что будет являться итогом всего им содеянного, то и будет его окончательная судьба, это будет и его итогом, то самое жизненное предназначение. Конечно, я держусь и версии, что каждый сам виновник своего счастья. Но, хотя к чему все эти разговоры, когда тебе дан воздух, дабы вдыхать его, любовь, люди – наслаждаться ими, всем. Что еще надо…
К.Г.: - Эх… Каждый бы так думал, а то, куда ни глянь – одно нытье, вечное недовольство жизнью, своим окружением. К чему хорошему это приведет, разве что только к расстройству нервной системы. Взглянуть в детские дома, больницы, где дети без ног, без рук лежат – улыбаются еще при этом… Но что можно поделать. Ой, не буду продолжать эту тему. Что-то мы засиделись. Пора бы уже закругляться. – Допивая свой кофе, разворачиваясь на кресле, обратился я к улыбающейся, добро смотрящей Дание Мустафиной. – Подумать только! Я сижу со звездой и обсуждаю столь приятные сердцу темы… Ладно, позволю уж себе лирическое отступление. На последок один вопрос. Как ты думаешь, все у нас сложится хорошо или плохо?
Д.М.: - Ты, главное, верь, и все будет хорошо. А так, все может быть.
К.Г.: - Все может быть, и быть все может.
Все может быть или не быть.
Но быть того никак не может,
Чего совсем не может быть…

Счет пожалуйста!..

На этой философской ноте мы закончили. Вместо выделенных 40 минут, разговор продлился два часа, ну, быть тому суждено – цельная беседа. Собравшись, элегантно накинув на себя пальто, опять обнявши меня, Дания с приподнятой легкостью покинула пределы моих допросов, добавив: «Ах, как я не люблю эту зиму - холодно»…