Пролог к книге Quest for Perfection.

«Это было 11 сентября 1996 года. Я работал в Tages-Anzeiger и получил задание написать о World Youth Cup – подобии Кубка Дэвиса для юниоров – его тогда проводили в Цюрихе, где как раз располагалась наша редакция. Я отнесся к этому заданию скептически. Кому будет интересно читать о командных соревнованиях неизвестных 15 и 16-летних теннисистов? На мой взгляд это было скучно и утомительно, спасибо швейцарской федерации тенниса, которая великодушно согласилась принять турнир в год его 100-летия. Нет, это точно будет не интересно.
В тот день я впервые встретился с Роджером Федерером. Они играл в теннисном и оздоровительном центре Guggach на далеком корте, окруженном проволочной сеткой. Представители федерации сказали мне, что Федерер довольно неплох, и у него почти нет слабых мест, кроме, разве что, слишком горячего темперамента. Ему только исполнилось 15, и он был слишком мал для этого турнира, но его достижения впечатляли – он уже выиграл четыре национальных юниорских турнира, стал лучшим в Швейцарии в возрасте до 16 и стоял 88 в национальном рейтинге.

Тогда он играл с итальянцем Ноуэлем Фракасси, о котором после этого матча я ничего не слышал. Фракасси был больше чем на год старше, физически мощнее и сильнее Федерера, и к моменту моего появления он уже выиграл первый сет. По ощущениям это все напоминало незначительный клубный турнир. Было три или четыре зрителя, судья, и не было болл-боев. Игроки сами ловили мячики. Однако элегантный стиль игры Федерера очаровал меня с первого момента. За свои 15 лет журналистской карьеры я повидал немало подающих надежды игроков, но тогда я сразу понял, что передо мной невероятный талант. Он без усилий закручивал мяч так, что итальянец часто успевал только посмотреть, как он пролетает мимо него – и это на медленных грунтовых кортах. Почти без единого звука он выстреливал неотразимыми ударами со своей черной ракетки, двигался по корту быстро и грациозно. Его удары были гармоничны и великолепны с технической точки зрения.

К тому же он избрал необычную тактику. В его игре не было ничего напоминающего надежную и стабильную «шведскую школу» игры на задней линии, которая была очень распространена в то время и часто являлась залогом успеха на грунте. Федерер не делал ничего подобного. Он старался завершить розыгрыш при первой же возможности. Оказалось, что он уже владеет всеми ударами, что в его возрасте является редкостью. Он давил подачей и форхендом, а его мощный одноручный бэкхенд и периодические удары слета тоже выполнялись, будто по учебнику.

Несомненно, Роджер Федерер был неограненным алмазом. Я был изумлен тем, что никто не видел его и не писал о нем. Может быть, все дело в том, что пресса часто заранее трубила о возможных успехах очень талантливых игроков, а потом обнаруживалось, что они не справляются с тяжестью игры на международном уровне? Не каждый швейцарский игрок может стать новым Хайнцем Гюнтхардом, Якобом Хласеком или Марком Россе, которые были, наверное, лучшими швейцарскими теннисистами. А может быть, еще и в том, что вряд ли кто-нибудь искал таланты в Швейцарии, ведь наша маленькая страна и так уже занимала несоразмерно высокие позиции в теннисе благодаря Олимпийскому чемпиону 1992 года Марку Россу и талантливой 15-летней Мартине Хингис, уже выигравшей «Уимблдон» в паре, а в одиночке игравшей в полуфинале US Open.

Но еще дело, наверное, было в том, что спортивная зрелось Федерера резко контрастировала с его детским поведением. Он легко заводился. Тем сентябрьским днем он взрывался даже из-за мелких ошибок. Иногда он с гневом и отвращением швырял ракетку через весь корт. Он постоянно ругал себя. Он обзывал себя дураком и идиотом, когда какой-нибудь из мячей чуть-чуть не попадал в линию. Порой он громко критиковал себя даже когда выигрывал очко, но оставался недоволен ударом.

Похоже, он не замечал, что происходит вокруг него. На корте были только он, мяч, ракетка и его кипящий характер – больше ничего. Он так легко заводился, что ему приходилось больше бороться с собой, нежели с соперником. Это двойное давление доводило его до предела, и я предполагал, что он проиграет, несмотря на техническую безупречность. Я ошибся. Федерер выиграл матч – 3:6, 6:3, 6:1.

Позже я узнал, что до этого Федерер выиграл тяжелый трехсетовый матч против крепкого молодого австралийца Ллейтона Хьюитта. Федерер отыграл матчбол прежде чем победить со счетом 4:6, 7:6, 6:4. Этот матч Федерера с Хьюиттом проходил на глазах 30 зрителей, которые купили билеты на день – плюс четыре человека, купивших билеты на весь турнир. Никто не знал, что эти два игрока войдут в число лучших в истории – оба будут первыми ракетками мира и будут бороться на решающих стадиях крупнейших турниров, на забитых стадионах, на глазах миллионов телезрителей по всему миру.

Мне захотелось узнать о Федерере побольше и попросил его об интервью. И когда он сел напротив меня за деревянным столом в раздевалке, он еще раз удивил меня. Я боялся, что юноша в присутствии незнакомого журналиста из национальной газеты будет замкнут и молчалив и вряд ли скажет что-нибудь полезное или достойное цитирования. Но все оказалось иначе. Федерер говорил спокойно и уверенно, на его губах играла озорная улыбка. Он рассказал, что его кумиром был Пит Сампрас, и что он год тренировался в Национальном теннисном центре в Экубленс на реке Женева. Еще он рассказал, что, наверное, входит в число 30-40 лучших игроков мира в своем возрасте, и что он хочет стать топ-профессионалом, но ему нужно работать над игрой и поведением.

«Я знаю, что нельзя все время орать и жаловаться, потому что это вредит мне, я начинаю играть хуже. Я едва ли прощаю себе любую ошибку, хотя они просто являются частью игры». Он посмотрел вдаль и сказал как будто самому себе: «Но должна же существовать возможность сыграть идеально».

Сыграть идеально – вот, чего он хотел. Он не хотел просто обыгрывать соперников и выигрывать трофеи, хотя он и признал, что ему не чужда идея стать богатым и знаменитым. Он инстинктивно чувствовал, что для него главной наградой является процесс, а не результат, и что этот процесс заключается в выполнении максимально совершенных по силе и точности ударов. Казалось, что он поглощен этой идеей, и это объясняло, почему он расстраивался даже после выигранных очков. В этом завораживающем его прямоугольнике корта он не хотел доминировать над соперником. Он хотел доминировать над мячом, который одновременно любил и ненавидел.

Федерер очень многого от себя ожидал – слишком многого на тот момент, и это мешало ему достичь ожидаемого. Его эмоции как раз и показывали этот конфликт между ожиданиями и реальностью. Похоже, что он чувствовал свой потенциал, знал, что способен на что-то выдающееся – но ему не удавалось воплотить свой талант в жизнь.

Его необычное отношение к совершенству, однако, имело и положительный эффект. Он не считал своих соперников врагами, которые хотят украсть у него масло с бутерброда, как когда-то говорил отшельник Джимми Коннорс. Его соперники, скорее, были для него компаньонами на общем пути. Такой подход делал его популярным человеком в раздевалке. Он легок в общении, с ним можно пошутить. Для Федерера теннис не был индивидуальным видом спорта, где надо устрашать соперников. Он смотрел на теннис как на общее дело, где соперники – это единомышленники и коллеги, в команде идущие к общей цели.

Его жутко раздражали собственные ошибки, но после того, как эмоции стихали, он умел ставить вопросы, смотреть на все со стороны и правильно оценивать увиденное. А еще он охотно признавал свои слабости. «Я не люблю тренироваться и всегда плохо играю на тренировках, – заметил он во время интервью, – В матчах я играю в два раза лучше».

Это утверждение тоже меня удивило. Многие игроки ломаются под давлением, но Федереру оно помогло развить дух победителя. Эта сила, наиболее интенсивно проявляющаяся в самых важных матчах и игровых ситуациях, разрушала соперников и позволяла Федереру выкарабкиваться из безнадежных ситуаций. Это помогло швейцарцу установить один из самых невероятных рекордов в спортивной истории – 24 подряд победы в финалах турниров с июля 2003 по ноябрь 2005 – в два раза больше, чем у Джона Макинроя и Бьорна Борга.

Но все победы Федерера на этом World Youth Cup были напрасны. Швейцарская команда, которой не хватало второго сильного одиночника и сыгранной пары, закончила турнир на 15 месте. Роджер Федерер выиграл, но Швейцария проиграла – такой сценарий потом не раз повторится в Кубке Дэвиса. Зато этот горячий парень получил похвалу от Дарена Кейхилла, тренера австралийской команды, игравшего в полуфинале US Open и отвечавшего за Ллейтона Хьюитта. «У Федерера есть все, чтобы со временем добиться успеха в туре».

Я вернулся с достаточным количеством материала, чтобы написать хороший текст. Это была моя первая работа о Роджере Федерере, но она окажется не последней. Назвал я ее так: «Должна существовать возможность сыграть идеально».