Известно, что характерной чертой средневековой литературной продукции была анонимность; её авторы не считали нужным ставить на ней своё имя. Когда же ранние гуманисты во главе с Петраркой «отправились в поход за изгрызенными крысами пергаментами», то не удовлетворяясь анонимностью находимых манускриптов, они стали по собственной инициативе приписывать их знаменитым древним именам (которые, заметим кстати, ассоциировались в то время совсем с другими профессиями: например, Вергилий считался магом, Платон – врачом, Архимед – астрологом, а Цицерон – трубадуром!). Этому также способствовал средневековый обычай приписывать свои сочинения знаменитым древним именам; например, масса средневековых богословских сочинений была приписана их авторами Иоанну Златоусту, а сам Петрарка любил писать «от имени древних» письма, биографии и т.п. Попадая через сотню лет в руки собирателей, эти сочинения уже автоматически оказались «древними».
С развитием гуманистического движения и ростом спроса на древние рукописи появилась и их злостная фальсификация. Учёные 15-16 веков постоянно упоминают в своих письмах беспардонных фальсификаторов, пытающихся «всучить их жалкие поделки». Однако фальсификацией баловались и сами гуманисты. Немецкий гуманист Пролюциус написал седьмую книгу «Календарной мифологии» Овидия, чтобы победить в учёном споре, а испанский монах Хигера сочинил римского историка Декстера и написал от его имени обширное сочинение, чтобы заполнить досадный пробел в истории распространения христианства в Испании. Знаменитый гуманист Сигониус сочинил и опубликовал ряд новых отрывков из Цицерона, а Анниус де Виттербе издал сборник поддельных произведений целого ряда римских авторов, которые были сочинены им самим. Это – установленные факты.
Когда фальсификатор сам не сознаётся, разоблачить умело сделанную фальшивку очень трудно, и, как правила, это происходит чисто случайно. Например, ещё в прошлом веке француз Ошар и англичанин Росс очень подробно и аргументировано доказали, что сочинения Тацита являются умелой фальсификацией, сделанной Поджо, который как раз в момент «открытия» им Тацита отчаянно нуждался в деньгах. Ошар и Росс, в частности, вскрыли в тексте Тацита большое число мест, где автор обнаруживает своё незнакомство с географией Рима, с римским правом, военным делом и т.п., а также мест, которые обличают в нём человека с мировоззрением и традициями 15 века. В отношении менее авторитетного автора уже этого было бы достаточно для доказательства фальсификации, но Тациту всё прощается.
Аналогично, текст Геродота буквально пестрит ошибками, многие из которых выдают его средневековое происхождение. Но вместо того, чтобы признать его фальшивость, историки всячески выгораживают Геродота; ошибки его (достигающие, например, при изложении истории Египта полутора тысяч (!) лет) приписываются его некритическому отношению к собственным информаторам (среди которых, кстати сказать, были египетские жрецы, обязанные знать историю своей страны), а их средневековый характер объясняется тем, что учёные средних веков заимствовали их у Геродота. Тут явно уважение к авторитету побеждает здравый смысл.
Пример Поджо-Тацита заставляет думать, что мы имеем дело со злостной фальсификацией каждый раз, когда обстоятельства «находки» рукописи нарочито туманны и непроверяемы. Поэтому почти наверняка фальсифицированы диалоги Платона (о подлинности которых, кстати сказать, специалисты не пришли к единому мнению и по сей день) и риторические диалоги Цицерона.
Громко вопиёт о своей фальсифицированности сочинение Витрувия «Об архитектуре», в котором гелиоцентрические (!) периоды обращения планет указаны с минутной точностью, неизвестной даже Копернику. По-видимому, здесь мы имеем дело не со злобной, а с вынужденной фальсификацией, когда молодой учёный (Альберти?), отчаявшись издать книгу под своим именем, был принуждён (то ли по собственной инициативе, то ли под давлением издателя) выпустить её в свет под древним псевдонимом, чтобы обеспечить ей лучший сбыт.
Одной из немаловажных причин фальсификации было желание прикрыться, как щитом, древним именем со стороны автора вольнодумных или антицерковных сочинений (Лукреций Кар). Лишая себя опасной славы, автор, по крайней мере, обеспечивал широкое распространение своих взглядов.
Бывают и мистификации другого рода. Например, известен резко антихристианский писатель 2-го века Цельс. Его сочинения до нас не дошли, а его взгляды известны только по сочинению опровергающего его Оригена. Обращает на себя внимание, что Ориген, подробно цитируя Цельса и аккуратно излагая его взгляды, никак, по существу, их не опровергает, ограничиваясь грубой бранью и заявлениями типа «это невозможно, ибо противоречит Священному Писанию». Не является ли здесь «Ориген» лишь маской антиклерикального автора, решившегося в такой форме изложить свои взгляды? (Цитирование «Оригеном» Цельса настолько подробно, что современные исследователи смогли «восстановить» по этим цитатам почти всё сочинение Цельса.) Не является ли также тонким издевательством антиклерикального автора-апокрифиста и знаменитое изречение Тертуллиана «Верю, потому что абсурдно»?
Одной из последних документально установленных маскировочных фальсификаций является сочинение «О системе мира» Аристарха из Самоса, вышедшее в свет в 1644 г. и принадлежащее перу знаменитого Роберваля, который для пропаганды идей Коперника воспользовался древним псевдонимом (быть может, сам его выдумал), чтобы избежать инквизиционных преследований, которым только что подвергся за это же Галилей. Впрочем, находясь во Франции, Роберваль своё авторство не очень скрывал, и потому мы сейчас знаем истину. А что было бы, если Роберваль тщательно хранил своё инкогнито? Не обладали бы мы сейчас ещё одним «чудом дошедшим до нас» античным сочинением, имеющимся только в печатном издании с безнадёжно утраченным оригиналом?
[свернуть]
Ответить с цитированием
