Из пряжи запутанных веток
Наверное, тоже не спите
и вспомнили всё ненароком,
метели стирают граффити
берёзовых теней у окон.
Печаль - не единственный мостик,
который лежит между нами,
а клён - одна кожа да кости -
утешится белыми снами.
Что лучшая песня не спета,
бессонница снова пророчит,
из пряжи запутанных веток
соткутся весенние ночи.
И била судьба, и ломала,
сегодня - сердечная смута...
узнала душа, что ей мало
покоя в тепле и уюта.
А сугробы упали на снег
Что-то ищут во тьме фонари,
поправляя платок на груди,
что всё лучшее ждёт впереди,
до утра говори, говори.
Вспоминай, вспоминай, я не прочь -
ожерелья из звёзд не дарил,
но поделим луны мандарин
мы с тобой в новогоднюю ночь.
И не надо на душу греха,
что судьба - лотерейный билет,
и засохший листок - амулет -
пронесёт сквозь метели ольха.
Промолчи - без печалей и слёз
не прожить человеческий век...
а сугробы упали на снег
и целуют колени берёз.
Белый снег - на серый сумрак
Клён с костлявыми плечами
знает - март вернут грачи,
сядешь рядом с чашкой чая,
повздыхаем, помолчим.
Посидим с тобой без света,
пахнет в комнате сосной,
узелками чёрных веток
зимы связаны с весной.
Белый снег - на серый сумрак,
на дворы, на горизонт,
перетерпишь, если умный,
и однажды повезёт.
И поймёшь, когда мы вместе,
время - только горсть песка...
а зима - строка из песни
и седая прядь виска.
Вчерашний снег - полоской белой
Стоим с тобой на перепутье,
а осень в рубище берёз
сшивает серых туч лоскутья
стежками веток вкривь и вкось.
Вчерашний снег - полоской белой,
на ивах мокрое рваньё,
тревожат дремлющее небо
и голуби, и вороньё.
Немного у судьбы просили,
а жизнь, гадай, как повернёт,
и бьётся сердцем лист осины,
вмерзая в первый тонкий лёд.
И где ему тепло и место,
живое чувствует нутром...
зима вся в белом, как невеста,
не помнит осень в золотом.
Февраль - ветра хмелеют от запаха весны
Холодный день и снежный,
забыла тень покой,
и шапку крепко держит
клён высохшей рукой.
И чёрные аллеи
цветные видят сны,
февраль - ветра хмелеют
от запаха весны.
И веришь, что не даром
и грусть была, и слёзы,
пустое слово паром
клубится на морозе.
Улягутся метели -
лист белый для строки:
мы оценить сумели
зимой тепло руки.
Ручья серебристую песню вчера разучили капели
Мы в зимние месяцы вместе
печалью и грустью болели,
ручья серебристую песню
вчера разучили капели.
А клёну в дырявые сети
попалась звезда на рассвете,
душа ждёт цветения мая,
касания рук понимая.
Пустые обиды и слёзы
словесным покроются глянцем,
и руки подняли берёзы,
качаясь в замедленном танце.
Вспорхнёт голубиная стая,
замрёшь со мной рядом, босая...
и с ниточки ветки сорвётся
оранжевым шариком солнце.
Берёза в поношенном платье
Берёза в поношенном платье
не прячет изгибы бедра,
с дождями приходят некстати
тоска о былом и хандра.
Скворцу за морями приснится
осиновый ветки ожог,
тату на груди у синицы -
осеннего солнца кружок.
А клёны отдали одежды
ветрам и забыли печаль,
и небо свинцовое держат
на чёрных костлявых плечах.
Не купишь на золото листьев
прозрачность погожего дня...
теплеет на сердце от мысли,
что ты не оставишь меня.
Уходит пора золотая
Уходит пора золотая,
поплачься, себя пожалей,
берёза обноски латает
цыганской иголкой дождей.
А клёны не прячут нагие
узлы выступающих вен,
и мучает нас ностальгия,
и просит душа перемен.
Ты рядом, к чему торопиться
с утра в суматоху недель,
зонты, словно чёрные птицы,
куда-то уносят людей.
С намокшей травы не поднимешь
осины цветастый платок...
что там - за туманами - финиш,
а может быть, новый виток.
Багряным сердцем бьётся осиновый листок
Багряным сердцем бьётся
осиновый листок,
сосна целует солнце
в оранжевый висок.
Тепло в душе от мысли,
что я в тебя влюблён,
пылают жаром листья -
обжёг ладони клён.
С берёзой в тихой роще
давным-давно знаком,
поманит жизнь хорошим -
пойдёшь и босиком.
Что многое нам поздно -
дождя ночного бред...
а осень льёт из бронзы
воспоминанья лет.
А ветер листья ворошит
Берёза белизну бедра
прикрыла золотом волос,
а осень, как всегда, мудра -
не всё навечно и всерьёз.
Разложишь в уголках души
надежды, даты, имена,
а ветер листья ворошит,
весны читая письмена.
Меня с ушедшими роднят
воспоминанья прежних лет,
и освещает сумрак дня
костром осенний бересклет.
А дождь за окнами речист,
ты прячешь грусть в тени ресниц...
и кружится багряный лист
пером непойманных жар-птиц.
Осины красятся румянами
К утру измученный бессонницей
вздохнёшь - не тех, наверно, ждал,
трепещет бабочкой-лимонницей
листочек на игле дождя.
Осины красятся румянами,
а тучи набирают вес,
притих укутанный туманами
простуженный осенний лес.
От свиста ветра лужа морщится,
а ты всё предаёшь суду,
и желтизной больная рощица
неделю мечется в бреду.
Кленовый лист ладонью скрюченной
взъерошил волосы куста...
и кем-то осени поручено
всё ставить на свои места.
Омыта прозрачность берёз
На окнах вода дождевая,
не знаешь, куда себя деть,
а осень, свой век доживая,
считает кленовую медь.
Оставит утиная стая
морщинку на глади пруда,
вздохнёшь, что неделя пустая
исчезла с души без следа.
Далёкое видится лучше -
омыта прозрачность берёз,
и память напрасно не мучай -
кто первый печали принёс.
Рука твоя ищет опору,
тепло - от ладони в ладонь...
слезливую грустную пору
сжигает осины огонь.
А мы, как поздние цветы
У зеркала притихла ты -
морщинки и седая прядь,
а мы, как поздние цветы,
не верим - время увядать.
А в памяти ночной грозы
весенний день и майский гром,
какая осень без слезы,
без сожалений о былом.
И будь ты грешен, будь святой,
за птичьей стаей не взлететь...
и дождь серебряной метлой
метёт берёзовую медь.
Валерий Мазманян
Ответить с цитированием