Сказочка на ночь: злая колдунья предсказала, что принцесса умрет, уколов палец веретеном. Король решил спасти свою дочь и отрезал ей все пальцы.
Сказочка на ночь: злая колдунья предсказала, что принцесса умрет, уколов палец веретеном. Король решил спасти свою дочь и отрезал ей все пальцы.
Сказка про пьяное дерево
Жил мальчик, однажды он шёл по лесу и увидел странное дерево. На нем вместо плодов росли бутылки с водкой и закусь.
-- Не фига себе! - воскликнул мальчик и поддёрнул штаны.
-- Буха*ть будешь? - спросило дерево.
-- Но я ещё маленький - ответил мальчик - Мне нельзя. Можно я сорву несколько бутылок и пару банок "Печени трески" и отнесу своему отцу?
-- Дурак, что ли! - воскликнуло дерево, и от возмущения бутылки на его ветвях забрякали - На хрена? Бухни! Я тоже, по человеческим меркам, ещё пацан а уже буха*ю! Чё мне ещё- то делать в этой, бля, чаще? Ты бухни, а потом пописай мне на корни, я плодородней стану.
-- Давай, я за так пописаю - предложил мальчик.
-- Да, бухни, чё ты!
Мальчик почесал голову, домой идти не хотелось, он сорвал пару пузырей, баночку консервированных ананасов и они с деревом забухали. Сначала мальчику не понравилось, его тошнило и голова кружилась, но на третий день стало хорошо. Бухать приходили волки, лисы, местный лесничий приходил. У него была большая оловянная кружка , объёмом 500 миллилитров, он выпивал её одним большим глотком и начинал базарить о всякой херне громким басом. Мальчик слушал и ржал. Лисы с волками валялись пьяные на траве и тявкали: "Тяв-тяв, тяв, бля, тяв"
Это они так смеялись. И зайцы приходили. Они вороватые твари, они всё пытались у кого нибудь бухло из под носа утянуть. Фиг знает почему, ведь бухла было немерено. Видно такие вот твари.
Шло время. Мальчик с деревом всё бухали. Мальчик пи*сал на дерево, а дерево приносило плоды. Однажды мальчик проснулся, посмотрел на колышущиеся на лёгком ветерке бутылки с водкой и подумал: "Блин! Если их продавать, то сколько ж бабла то срубить можно!"
-- Эй! Дерево, - крикнул он, - а чё мы всё бухаем? Давай водку продавать!
-- Зачем? - спросило дерево.
-- Как зачем? Продавть - бабло срубать. Ля-ля-ля - три рубля.
-- А бабло то зачем?
-- Девчонок пригласим, бухнём культурно.
-- А, девчонок, - сказало дерево, - дак, чё там париться то, продавать ещё! Вон, блин, пройди сто метров вправо, там дерево с баблом растёт. Удобри его, да и срывай деньги сколько влезет!
Мальчик так и сделал. Купил себе машину, пригласил девчонок и они забухали культурно. Потом они купили компьютер , пень четвёртый, само собой, 3000гц, или как там. Модем скоростной в интернет выходить. И до сих пор они там все сидят и бухают, а иногда в интернет выходят или в карты играют, в 1000, особенно с утра, с похмелья хорошо, в 1000 то играть.
"ПОСЛЕДНЯЯ РЕЧЬ БУРАТИНО"
Год назад расстреляли Карабаса. Трибунал отлучил от театра и выслал Алису, Дуремару успешно отшибают память о мрачном прошлом в исправительной мастерской и не разрешают ловить пиявок...
Базилио взят продавцом билетов, хотя всем известно, что он мухлюет и подготавливает новый путч, склоняя на свою сторону Пьеро, смертельно уставшего от капризов Мальвины, уныло изменяющей ему то с главнокомандующим армией восставших кукол Артемоном, то с Буратино — императором театра.
Солнечным утром деревянный герой проснулся и с брезгливостью посмотрел в зеркало, пластические операции по уменьшению носа, порученные старому Карло, приблизили его императорский облик к общему кукольному стандарту. Облачившись и загримировавшись, нужно выйти на балкон, сказать им сочиненную вместе с Пьеро речь, посвященную открытию нового театрального сезона. Дальше несколько вариантов - трахать Мальвину, давать интервью, придумывать новые праздники - для кукольного народа. Народ уже шумел, сосал леденцы и размахивал портретами императора на площади перед дворцом. Балкон был пуст.
Никто никогда не узнает, что случилось с главным героем в те минуты, но когда он вышел к своему народу, то леденцы попадали на мостовую и гул толпы стих. Император был неодет, не считая дурацкого колпачка, давно забытого всеми, на лице его нагло торчал прежний острый нос, а в руке не было текста торжественной речи. Ни у кого не хватило духу, чтобы выкрикнуть приветствие. Буратино поднял руку и сказал следующее:
“Кукольный народ нового театра! К тебе обращается деревянный человечек, брошенный когда-то бульдогами в пруд за бездомность, безденежность и безработность, перехитривший бородатого диктатора и отыскавший ключик от всех дверей. Год назад мы порвали старые холсты, прятавшие от нас главную дверь, мы заставили бульдогов вылизывать наши задницы и сделали ключик гербом империи. Мы жестоко судили врагов и ставили памятники павшим друзьям, много сволочи спит на дне того самого пруда, мы сидим в их роскошных домах и пожираем их богатую пищу. Их слуги стали нашими слугами. Бульдоги рыщут в поисках старорежимных паразитов и жгут неправильных кукол на очистительных кострах. Сегодня мне придется сказать правду. Ключик больше ничего не открывает, потому что мы сменили замки, я оставляю это ненужное сокровище вам на память. Начинается новая пьеса, но не та, которой вы ждали, а та, о которой вы, занятые только прошлым, ничего не хотите знать. Вы забросили мечту о чуде и набиваете карманы валютой с моим профилем, ваши прилежные дети за партами плюются в мои портреты жеваной бумагой. Границы охраняет Артемон. Нам никто не грозит. Страна идиотов давно капитулировала и превратилась в нашу колонию. Даже эпидемии подевались куда-то из наших пределов после победы. Куклы больше ничем не болеют. Цели нет. Вы добились, чего хотели. У каждого есть шанс оказаться в постели с Мальвиной или по крайней мере посмотреть ее последнее шоу. Я нашел сегодня в кармане старой куртки пять забытых монет. Я ухожу, захватив только их, заступ и дурацкий колпак. Вернусь в страну идиотов на свалку чудес и зарою мои волшебные деньги в мусор. Нужно ждать, пока вырастет золотое дерево, и повторять заклинания, так учили мои заклятые враги и отпетые обманщики — Базилио и Алиса. Прощайте. Никто из вас не сумеет найти мой золотой сад. Мне не жаль оставить ваш убогий всегда один и тот же театр”.
Вечером, никем не узнанный, деревянный человечек с заступом в руке покинул столицу через восточные ворота. Пьеро сообщил газетам, что император сошел с ума, находится в исправительной мастерской и власть переходит к временному кукольному комитету, однако народу больше понравился слух, будто Буратино ушел, чтобы вырыть себе могилу.
Алексей Цветков
...В некотором царстве, некотором государстве, в тридевятой
галактике на спиральном витке, у далекого созвездия Гончих
Близнецов жили-были пришельцы. То есть сами себя они, конечно,
пришельцами не считали и даже обижались, но раз уж к нам на
Землю пришли -- значит, пришельцы, и все тут. Теперь не
отвертятся.
Жили-были там неподалеку еще одни, полупришельцы, из Сигмы
Козлолебедя, только те шли к нам, шли, да так и не дошли, потому
и зовут их -- полупришельцы, или даже недошельцы, и больше мы
о них вспоминать не будем.
Так вот, эти самые, которые из Гончих Близнецов, а в просторечьи
-- гоблинцы, были сплошь членистоногие, членистоносые,
членистоухие, и весь этот многочлен равномерно-зеленого цвета. И
хотели они, стервецы, матушку нашу Землю вставить себе в
Галапендрию (Галактическую Империю по-гоблинцовому) в виде
членика, да такого маленького, что ни в сказке сказать, ни пером
описать, а все равно обидно.
Наши, земляне, их сперва послали куда следует -- да только те
слетали быстренько на подпространственных по указанному адресу и
вернулись нервные, обозленные и в сопровождении трех крейсеров,
двух линейных и группы мелкой поддержки. Вот тогда-то и пришлось
по поводу членства принудительного собирать два секретных
совещания.
Первое, ясное дело, в ООН. Русские с американцами кричат, что
надо бы по агрессору ядерной дубиной шандарахнуть, а то
сокращать дорого и жалко; а остальные ответных мер
опасаются -- и добро б еще по русским или дяде Сэму, а
так ведь сгоряча и Люксембург какой-никакой зацепить могут!..
А второе совещание в Ватикане состоялось. И собрались на
него иерархи христианские, а также всякие прочие с правом голоса
совещательного, и порешили святые отцы паству свою, без различия
вероисповедания, немедля призвать к священной войне супротив
антихриста членистого до победного конца, прости господи...
Вот только гоблинцы, плесень зеленая, совещания эти оба
просканировали и поразились немало, поскольку были поголовно
отъявленные монархисты, атеисты, материалисты и
полиморфисты.
Запросили они центральный бортовой компьютер, что по части
примитивных культур считался большим докой, и с его подсказки
объявили себя ангелами Господними -- да иерархи тоже не лыком
шиты! Мигом обман разоблачили, анафеме предали и по телевидению
заявили, что наш Бог с нашим Дьяволом как-нибудь уж сами
договорятся, без посредников самозваных!..
И созрел тогда у гоблинцов коварный план...
Вершки и корешки
Где-то там, в лесу дремучем, жил медведь, на всякий случай. Возле леса, в деревеньке, жил мужик, хитрюга редкий. Между зверем и людьми не было большой любви. Наш медведь в голодный год, что попало, ест и пьет. Уж с десяток мужиков съел медведь и был таков. Сильно все его боялись – при одном лишь только виде все кишки освобождались.
На дворе весна идет – репу сеет весь народ. Ну и наш мужик не хуже – голод выгонит наружу. Будешь сеять даже в стужу – лишь бы было что на ужин. Так и в этот самый год – надо сеять огород. На беду в тот огород через лес тропа идет. А в лесу медведь бушует, уж с берез кору дерет – тоже видно звон в желудке спать спокойно не дает.
Наш мужик набрал семян два мешка, один стакан. И поехал к огороду репу сеять для народу. Не прошло и полпути, как навстречу из дубравы на него медведь летит. Ну, мужик перекрестился, глаз прищурил, расхрабрился. Но потом слегка смутился и два раза обмочился.
- Не губи, хозяин мишка. Пожалей хотя б детишек. Хочешь, завтра мы с женой здесь вот встретимся с тобой. У нее такие ляжки: прям не ляжки, а «вкусняшки».
- Мясо мало, погляжу. Ты давай, сиди-ка смирно, я за кетчупом схожу.
- Может, мы договоримся?
- Хочешь, чтоб я подавился? Не вертись, тебя прошу – пополам перекушу. Ты лови последний миг. Что невесел то, мужик? Жизнь – изменчивый предмет: сегодня есть, а завтра нет. Так что зря ты загрустил – ты считай, что день твой «завтра» чуть пораньше наступил.
- Вот, смотри, сейчас я еду поле репкой засевать. А по осени приеду урожай свой собирать. И тебе в обмен на жизнь я готов его отдать. Как тебе мой план, прекрасен?
- Складно «чешешь» - я согласен.
- Выбирай тогда, дружок, что получишь с урожая: иль вершок иль корешок?
- Я себе беру вершки.
- Мне остались корешки.
- По рукам мужик, тогда. И смотри, чтоб ровно в сроки у меня была еда. Коль не выдашь мне вершков – сам пойдешь, мужик, на плов. Яйца пустим на омлет. В-общем все, мужик, привет.
***
День идет, сменяет ночь. А медведь пожрать не прочь. Ходит по полю кругом, а кругом большой облом. Очень медленно растут – ничего не сделать тут. Он ту репку поливает, самым свежим экскрементом постоянно удобряет. Наконец, созрела репка, и вершки уж к небу прут – ну медведь от счастья пляшет и мужик наш тут как тут.
- Что, мужик, дождались мы, хорошо, что до зимы. Я вершков в свою берлогу горку с верхом натащу и голодною зимою с аппетитом похрущу.
- Повезло тебе, лохматый, будешь сытый и богатый. У меня наоборот – корешки не лезут в рот. Эта пища для свиней, чтобы сделать им больней.
- Ладно, хватит тут без толку языки свои чесать – ты давай бери лопату, урожай пора копать.
Ну, мужик лопату взял, очень шустро все вскопал: отрубил все корешки и оставил лишь вершки.
- Вышло время разбегаться. Поздравляю с урожаем и счастливо оставаться.
И мужик, стегнув кобылу, прочь помчался со всей силы. А медведь остался в поле, чтоб вершки к зиме готовить. Взял который покрупней и сожрал его скорей. Нету радости на роже – обманул мужик похоже. На зубах ботва хрустит – толку нет, живот болит. И от ярости медведь на весь лес начал реветь, куст ломать, траву топтать, чью-то маму вспоминать.
***
Зиму ту он плохо спал. Изо всех деликатесов только лапу пососал. А мужик, хитрюга редкий, ел всю зиму свою репку. Ел упорно, не стеснялся, не болел, но поправлялся. И что на зиму припас, все ушло сквозь унитаз. Чтобы как-то дальше жить, надо поле засадить. Он набрал семян пшеницы и лошадку в лес послал. А в лесу медведь уж ждет.
- Ой, мой миленький идет. Значит, буду есть на ужин я из мяса антрекот. Стал один ты толще двух – с корешков, небось, распух? Я свершу обряд кровавый посередь лесной дубравы. И сейчас тебе вершок оторву с большим цинизмом, прям под самый корешок. Ух, наемся я мяска «на потом» и «на пока». Чтоб ты понял, как мне нужен, буду звать тебя я «Ужин».
- Извини, мой друг лохматый. Я ни в чем не виноватый. Выбрал сам себе вершки, так что мишка не взыщи.
- Что в мешках то притащил? Мяса, хлеба и вина?
- Там всего лишь семена.
- Эта пища мне вредна. Я же все же не ворона, чтобы лопать семена. Ладно, есть тебя не буду: засевай поля покуда. И смотри, ядрена вошь, не надейся на удачу – в этот раз не проведешь. Ешь ты сам свои вершки – мне оставишь корешки. А теперь давай, Стаханов, отрабатывай косяк. Ну, ты как, задачу понял?
- Слава богу, не дурак.
***
Дело к осени идет, ждет мужик и мишка ждет. И пшеничка колосится, зерна наливаются. И медведь навоз кладет: тужится, старается. Вот созрели семена – значит нужно убирать. На дороге слышен звон, то мужик лошадку правит, за вершками едет он.
- Ну, мужик, давай скорей, убирать еду с полей.
- Это мы с большой охотой.
- Ну, раз так, давай работай.
Отобрал мужик вершки, дал медведю корешки, на телегу взгромоздился и оттуда удалился. В общем, верно рассудил – за пшеничные отростки мишка бы не похвалил. А медведь разинул пасть, чтоб ни крошке не пропасть, пожевал тот корешок – у него случился шок. Хуже дряни он не ел. Он погнался за телегой, но куда там… не успел. Сел медведь среди бурьяна, почесал в затылке рьяно:
- Надо было лучше в детстве биологию учить. Раз мужик оставил «с носом», значит, так тому и быть.
А мораль у этой сказки всем подходит без оглядки. У медведя, человека - нет мозгов, считай калека.
Где девочка?- набросилась на кота Баба-Яга.- Только что тут была, куда подевалась?
-Удрррала,- промурлыкал кот, облизывая лапку.
-Как - удрала?- опешила Баба-Яга.- Не могла она удрать! Ты тут для чего сидишь? Должен же был наброситься на нее и исцарапать!
-Понимаешь, какое дело, хозяйка...- кот задумчиво уставился на свои коготки,- она мне сметаны дала.
-Тебе?
-Мнне.
-Сметаны?
-Мням.
-Да разве ж так можно? И ты съел?!
-А что такого?- кот потянулся и широко зевнул.- Я тебе уже служу без малого сто лет, а ты мне даже простокваши не наливала. А тут - сметана!
-Я же тебе запрещала!
-Я тебя, хозяйка, очень уважаю,- дернул ушами кот,- но сметану я уважаю тоже.
-И это вместо благодарности! - укоризненно покачала головой Яга.- Нет чтоб сказать спасибо старушке за сто лет, которые ты прожил. Еще и простоквашей попрекает! Ты вообще знаешь, сколько кошки в среднем живут?
-Да ну, ерунда, хозяйка. Не переживай. Ничего мне не будет от одной мисочки сметаны.
-От целой мисочки?!- Баба-Яга прикрыла глаза.
-Одной жизнью больше, одной меньше,- пожал плечами кот.- У меня их еще восемь останется.
Баба-яга нахмурилась и задумчиво посмотрела в окошко.
-Та-ак... А собаки ее почему пропустили? Э-эй, вы там! Шавки! А ну идите сюда!
-Да не ори ты,- зевнул кот.- Не придут они. Спят.
-Как- спят?
-Так. Наелись и переваривают.
-Что... переваривают?
-Колбасу.- Кот прищурился и еле заметно вздохнул.- Колбаса - это хорошо. Хотя... ладно уж, сметана - тоже неплохо.
-Ироды!- Баба-Яга села не перевернутую ступу и всхлипнула.- Я вас для чего кормлю-пою строго по диете? Чтобы вы мне в одночасье передохли от гастрита?
-Брррось, хозяйка,- примирительно мурлыкнул кот,- собакам тоже надо развеяться. Сто лет во рту черствой корки не было, страшно сказать!
-А страшно - так и молчи!- прикрикнула старуха. Кот покладисто замолчал, повернулся на бочок и стал ловить свой хвост, негромко урча.
-Догнать ее, что ли..?- задумчиво протянула старуха через некоторое время.
-На чем, на помеле?- фыркнул кот.
-Между прочим,- недобро прищурилась Баба-Яга,- в Европе, как я слышала, ведьмы летают верхом на черных котах.
-Я необъезженный,- осклабился кот,- и норовистый.
Баба-Яга отвернулась и замолчала.
-Хозяйка, а хозяйка?
-Чего?
-А что бы ты с ней сделала, если бы догнала? Зажарила и съела?
-Да что я, зверь какой?- обиделась старуха.- Как же я могу ее съесть? Триста лет живу, и все мне: "Баба-Яга, костяная нога..." А она - бабушкой назвала!
Старуха всхлипнула и утерла глаза уголком платка.
-Я вот тут ей яблочков на дорожку собрала... И пирожков, с повидлом...- призналась она и смущенно улыбнулась ошеломленному коту.
Сказка про волшебное зеркало
- Свет мой зеркальце...
- Че?
- Что "че?"?! Дослушай сперва. Свет мой зеркальце скажи, да всю правду...
- Не нарывалась бы ты на правду, бэйби. Мой тебе совет.
- Да ты дашь мне досказать или не дашь?! Да всю правду должи - я ль на свете всех белее...
- Всех белее краски "Снежка" польского производства. Гыгы.
- (стиснув зубы) ...всех румяней и милее?!
- Ты точно правду сейчас хочешь?
- Да! Какой бы горькой она не была!
- Ты прекрас....
- Фуу-уух. Камень с души...
- Ты прекрасно сама все знаешь! Чего спрашиваешь, а?
- (надув губы) Ну скажиии!!
- Не скажу!
- Я вытру тебя. Хочешь?
- Конечно вытрешь. Чтоб отпечатков не оставлять. Чтоб не подумали, что ты у зеркала самоутверждалась.
- А вот у меня колечко тут...
- Стырила где-то? Поздравляю.
- Принц подарил! Хамло ты, а не зеркало.
- Да нуу? Фигассе. Принцы у нас какие щедрые. Кому попало...
- Тиха!!! Я не досказала. Колечко с алмазом. Щас кто-то царапин не оберется. Или разрезан будет на маленькие квадратики! И на глобус поклеен! И на дискотеке из под потолка будет лучики пускать!! Гыгы. Глаз от лампы не отводить будет! Будешь говорить?
- Буду. Шантажистка... Чего говорить-то?
- Говори! Всю правду доложи! Я ль на свете...
- Окей. Ты прекрасна. Спору нет. Несмотря на прыщи. Хыыыы!!! И усики пробиваются! Бугагагааа.. А накрашена-то как, накрашена!! Деревня Малые Битюги - красим в три слоя, чтоб дождем не пробивало и от солнца не выгорало! Гаааааа!!! А прическа... Хахаха! Держите меня семеро - разобьюсь щас!! Лондон, дождь - прически нету! Нью-Йорк, ветер - прически нету! Париж, снегопад - капюшон! А под капюшоном - прически нету! Хыыыы. Ваш парикмахер бросил свое дело и запел "Аллааааа, что делаешь, Аллааааааа."
- Заткнись!!!!!!!! Вот он алмазик!!! Другую правду говори!!!!
- Балиииннн. Ты прекрасна. Нет тебя красивей! Нету и все тут! Белей белил, румянней румян. Я в восторге!! И куда мужики смотрят?!
- Спасибо тебе, зеркальце. Спасибо. Ложись ко мне в сумочку. Будешь там спать-почивать...
- Твои подбородки считать.
- Че?
- Ниче-ниче! Я о своем. Тебе послышалось. Красота ты гуманоидная!
- Какая?
- Неземная красота, говорю... Не-зем-на-я!
- Спи-поспи, баю-бай, поскорей засыпай...
- Сказку... Эх, сказку. Память-то у бабушки слабенькая, старенькая... Вот если бы книжку, я бы прочитала, как по ровному...
- Да-да, было такое, что целую сказку буквами писали. На бумаге. Много-много таких... да, как инструкция, только букв больше, чем картинок, а не наоборот....
- Нет, почему, не уставал никто. Тогда ещё не считалось, что читать-то трудно... Тогда ведь все читать умели. Едешь, бывало, в метро, а все...
- Нет, не пьески слушают, а книги читают. Очень, очень интересные были книги... я вот когда девочкой была...
- Нет, не такой, как ты, я была постарше, пятнадцать мне, что ли, было...
- Нет, у меня не было детей, тогда это считалось рано...
- Как чем занимались? Книжки читали, играли... в школу ходили...
- Да, в пятнадцать лет в школу...
- Да... это было нормально. Все ходили. А кто не ходил, над теми смеялись...
- И прочитала я тогда одну книжку... сказку... большая была книжка, в трёх книжках..., что ты смеёшься, тогда, бывало, для одной истории одной книги не хватало! Писали несколько книг...
- Дда-да, как сериал...
- Это была книга о... о чём же была-то??... помню, что-то такое... украшение... о серьгах, что ли...
- Вот жили-были на свете хиппиты. Они были очень миролюбивые, ходили босиком и всё время курили.....курили и курили...И ещё это... как кролики...нууууууу это...
- Они жили в губернии Шир....
- Знаю, что такой нет, знаю... Ну, сказка же! Жили хиппиты. Никого не трогали. Только один хиппит однажды пошёл с двенадцатью гогами в их гогьи горы... освобождать сокровища от злого туркона... и вернулся назад с волшебной серьгой. И была та серьга не простая, а золотая, а главное, всунешь в ухо - начинает дико штырить, никакого курева не надо. То кажешься себе невидимым, то видишь каких-то страхолюдов, то измена одолевает, то жадность...
Долго ли, коротко ли, но приютил этот хиппит малыша-племяша, вырастил, как родного... да, не получалось у него своих деток сделать... трудно без бабы-то! Ну он, конечно, пытался, как мог... врача вызывал... ста-а-арого-старого рокера, по имени Гена, по прозвищу Крокодил.
Что про того рокера сказать... гонял везде на мотоцикле по имени Святозар... ну да, в честь князя Владимира назвал или ещё какого богатыря... борода у него была и большая волшебная палка, которой он дрался, называлась глушитель от ЗИЛа... да, потому что он им глушил...
Как-то раз он приезжает в гости к старичку Бульбе... сели они, выпили чифирку, стали пускать колечки из трубочки... смешные колечки, чем больше куришь, тем смешнее... то на бабочку похожи, то на кораблик...
И говорит Бульба Крокодилу человеческим голосом:
- Я, мол, братишка, устал тут. Никто меня не понимает, никто меня не любит, даже детишки не заводятся. Я ухожу! Понимаешь... А вместо меня пусть здесь будет молодой, энергичный. Кстати, не пьёт и спортом занимается! Племяш мой, Дядя Фёдор... Свой же, семья! Всё ему оставлю: и дом, и огородик, и скотину - соседа-алкаша...
- А серёжку волшебную, золотую? - спрашивает Гена.
Да только жаль Бульбе серёжку, он ведь на неё крепко сел, без нарколога не соскочишь...
Впрочем, у Бульбы своё желание, а у Гены глушитель от ЗИЛа, оставил старичок племяшу и серёжку.
Уехал к друзьям-израэльфам.
...Только не принесла Дяде Фёдору добра та серёжку. Злой властитель Морд, Большой Брат, который за всеми следит, давно мечтал ту серёжку к своей коллекции добавить!
- Ну, Моооорды, Морды... это страна такая, там ещё морды из скалы высечены...
- Ну, может и по другому, но бабушка старенькая уже, не вспомнит. Она ещё, когда бабушка молодая была, наполовину под воду ушла...
- Почему-почему... неожиданный сдвиг тектонических плит. Раз, и ни с того ни с сего...
И был там злой правитель Большой Брат. Так любил за всеми следить, что его рисовали на портретах одним большим глазом. И на фотографиях тоже так рисовали, даааааа.....
И был он одержим манией, очень хотел освободить весь мир!
- Не от чего, а от кого... от людей, конечно.
Потому что над Мордами висело проклятье: надо всеми их запасами горюч-росы, неизвестно как, столетьями жили злые народы-захватчики. И чтобы получить свою горюч-росу, надо было землю над ней освободить от людей.
А чтобы спасти мир от освобождения, надо было тайно пробраться в большой белый дворец Большого Брата и всё там взорвать! Вместе с серёжками!
Так ему были дороги те серёжки, что непременно бы он от разрыва глазного дна помер...
- Ну лаааадно, побыстрей ей... Цельных три книжки ей побыстрей...
В двух словах, ладно, ладно...
Дядя Фёдор, ещё три хиппита, один израэльф, один гоги и двое арийцев пошли на восток, к этим Мордам. По пути, правда, разбрелись все по туснякам, так что дошёл только Федя и верный дружок его, исполнявший при нём обязанности домохозяйки... обедом там накормить, теплом душевным подбодрить, да...
Дошли и всё взорвали.
Голый чувак, которого они подобрали по дороге, исполнил роль шахида. Большой Брат лопнул и вытек.
Хиппитов спас отряд беркутов.
Крокодил Гена умер, вышел в Нирвану, поговорил с Кобейном и вернулся, словно вымытый и отбеленый, так его за душу взяло...
Один из арийцев, Ари-Горн, женился на израэльфке, хоть папаша её чуть костьми не лёг супротив этого брака... ну да, кому ариец, кому гой! Но любовь и ножницы, они всё побеждают...
Другой ариец умер в схватке с урками.
Гоги и израэльф жили долго и счастливо.
- Вот и вся сказка... ну да, ничего интересного... ты бы ещё "Евгения Онегина" попросила пересказать в паре слов! Ладно, ты уж засни как-нибудь без сказки... в твоём положении спать надо как следует... спать да есть...
О-хо-хонюшки-хо-хо...
©Лилит Мазикина
В Далеком Лесу жил Гном.
Он конечно мог бы жить в большом городе, но тогда сказки не получилась бы. Потому что обязательно нашелся бы кто-то суровый и начал бы уточнять -а в каком городе, а адрес точный давайте... И обязательно подловил бы автора на вранье. Дескать, был я там – гномов нет в этом городе. Конечно, сказка – в любом случае ложь, но она же и намек. А какой из горожан потерпит намек на свой город? Потому и живут сказочные персонажи в Далеком Лесу. Ну или, на худой конец, в маленькой деревеньке, которая находится на опушке того же леса.
Гном, проживаючи в Далеком Лесу, порядком одичал – жрал руками, отрыгивался сытно после еды, кирку бросал где попало, посуду мыл не каждый день, о чистке зубов и говорить не приходится. Он ведь не бобер какой, чтоб зубами хвастаться, а гном.
По вечерам, возвращаясь откуда-нибудь, он пел гномью песню «Эт хом, Эт хом – с работы мы идем». Врал, конечно, подлец. Какая в лесу работа для гнома? Разве что у Гор Далеких, но туда ходить было далеко и лениво. Да еще с киркой тяжелой. Да еще затем, чтоб камень всякий киркой этой колупать...
Гном пел фальшиво, зато громко и самозабвенно. Так что совы просыпались и с осуждающим угуканьем падали с деревьев. Гном собирал упавших сов и играл с ними в Эхо.
- Угу! – кричал он совам в круглые от природы и отвращения к Гному глаза.
- Угу-угу-гу-гу! – вразнобой откликались совы.
- Оппа! – кричал Гном совам.
- Угу-угу-угу-гу-гу... – откликались совы.
Совы, конечно знали, как срифмовать гномье «оппа», но в силу воспитанности отвечали «угу». Потому как для сов наступала очевидная оппа – часа два игры в эхо. Но не более двух часов игры.
Потому что, после двух часов этого крика, просыпалось настоящее Эхо Дальнего Леса и доходчиво объясняло Гному, что оно думает о сказочных персонажах, играющих в эхо. А уж Эхо Далекого Леса было на удивление выразительным и своенравным.
- Я тебе покажу «Оппа»!! – кричало эхо. – Я тебе, зарразе, щас покажу «Угу»! Поселили его тут, а он орет так, что его аж на родине слышно! Подлец какой! Еще и птиц мучает.
- Ничего себе, Эхо! – восхищался Гном.
- Эхо, Эхо! Стас Пьехо!! – уже более мирно ругалось Эхо. – Чего орешь-то?
- Я ж в лесу!! – смеялся Гном. – В лесу кричать – самое милое дело.
- Дело, дело... Да ты офигело! – спорило Эхо.
- Молодец!! – восторженно кричал Гном.
- Подлец!! – уже по инерции кричало Эхо. – Я, между прочим, и похуже могу срифмовать.
- Неее. Не надо! – отказывался Гном. – Завтра жди меня. Я ужинать иду!
- Жду, жду! – отвечало Эхо. – Чтоб ты там подавился уже когда-нибудь!
- Забудь, забудь! – передразнивал Гном Эхо и закатывался со смеху.
- Вот же дурак. – бурчало Эхо и начинало смеяться с Гномом.
И хохот их доносился аж до Далеких Гор, где становился слышен обыкновенным гномам – работягам, которые день деньской, в поте лица били кирками о камень. Гномы прекращали работу и начинали вслух осуждать Гнома из Далекого Леса.
- Выродок! – шумели гномы. – Прыщ на честном гномьем лице! Отщепенец! Лентяй! Стыдно слышать!
В общем завидовали Гному по-черному. Даже пробовали орать что-то оскорбительное Гному из далекого леса, но Эхо Далеких Гор было измотано тюканьем кирок по камню и поэтому до Далекого леса долетало лишь:
- ...ак! ...ас! ...бок! ...шел! ...ись!...зёл!
- В горах уже веселятся! – говорил Гном когда слышал эти звуки. - Хорошо им. Их много. А мне тут поужинать не с кем.
- У тебя и поесть нечего! – возражали Гному мыши под полом.
- Да как нет-то? – удивлялся Гном – Полно же всего – колбаса, сыр, мясо, эль. Всегда полно. Вы чего?
- Это когда ты дома – полно. А когда тебя нету – нет ничего. – плакались мыши. – А порог перешагнул – опять полно. И откуда все берется только?
- Не знаю. – пожимал плечами Гном. – Я об этом не думаю никогда. Когда у меня все есть – меня это устраивает. А откуда оно все берется – я предпочитаю не думать. Тут как с золотом – если копать, оно быстро исчезает. А если не копать – всегда там будет.
- Аха-хахаха! – смеялись мыши. – Ты-то откуда знаешь, что будет если копать?
- Я знаю что если не копать – так и останется! – говорил Гном и показывал язык. – А зачем вам моя еда, когда меня дома нет? Вы хотели ужинать без меня? А?
- Нет, конечно. – юлили мыши. – Это просто академический интерес.
- Ворье кругом! – бурчал притворно Гном, накрывая на стол. – Лишь бы скрысить что-нибудь.
- Клевета!!! – пищали мыши и нагло лезли на стол...
После ужина Гном прощался с мышами и уходил на крышу своего домика. Там он задумчиво курил трубку и слушал как в Лесу кто-то кого-то ест.
- Дикие места. – неодобрительно покачивал головой Гном. – В городах небось все не так. Лучше и интереснее.
А потом Гном уходил спать и ему снился Париж. А известно же – Увидеть Париж и умереть. Поэтому Гном смотрел на Париж и умирал тотчас же. Иногда, правда, снился Алапаевск и тогда гном не знал, что делать. То ли тоже помереть, то ли город осмотреть. Так до утра и маялся.
Утром он открывал глаза и кричал во все горло:
- Привет, Эхо!!! Я тебя не разбудил?!!
- С добрым утром, дебил. – просыпалось старое ворчливое Эхо Дальнего Леса...
Вы только не подумайте, что речь пойдет об одной из этих грубых, мохнатых гусениц. Конечно, нет! Наша гусеничка была изящной, белоснежно-пушистой и очень, очень милой на вид. А жила она в центре огромного красного яблока и больше всего на свете любила отдых и покой. Трудно представить, чтобы что-то могло вывести ее из любимого состояния сна. Тем более что нежная мякоть яблока очень удобно обволакивала ее хрупкое тельце, а прочная кожура не давала ни одному лучику света проникнуть внутрь и нарушить ее сон. Но закон природы неумолим, и время от времени гусеничке приходилось просыпаться, чтобы утолить голод.
Несмотря на то, что процесс еды отвлекал ото сна, он был довольно приятен. Потянувшись всем телом, наша гусеничка впивалась в живительную кисло-сладкую мякоть. Насытившись, она тут же откидывалась на бочок и вновь впадала в сладкую дрему. И так могло бы продолжаться вечно, но в одно прекрасное утро, когда гусеничка проснулась, чтобы вкусно позавтракать, она внезапно обнаружила, что белая мякоть яблока, окружавшая ее со всех сторон, сильно потемнела. Очень удивившись, она попробовала ее на вкус и брезгливо поморщилась. От прежней сладости не осталось и следа — яблоко начало гнить.
Впервые в жизни гусенице стало грустно. Но грустить было некогда: голод становился все сильнее, и, оставив гнилую сердцевину, она поползла прочь. Вскоре ее старания были оплачены. Перед ней появилась сладкая еда, и бедняга жадно впилась в нее. Но, не успев насытиться, она вновь почувствовала противный привкус гнили. Опять темные пятна, которые проступали отовсюду, гнали несчастную гусеницу дальше, заставляя прогрызать новые пути — тоннели в разрушающемся яблоке. Так, день за днем, наша гусеничка бежала от подстегивающих ее страданий, в поиске наслаждений, которые давала ей свежая пища. Но вот однажды, совсем измученная, она наткнулась на твердую стену — кожуру яблока. Гусеница попробовала проломить ее, но та не поддавалась.
И тут произошло нечто необычное. Гусеница по-настоящему задумалась. Вы можете не согласиться: «Что же тут необычного? Задумалась — так задумалась». Но если бы мы вместе с нашей гусеницей попробовали взглянуть на все происходящее как бы со стороны, то увидели бы, что до сих пор ей еще ни разу не приходилось задумываться — то ли некогда было, то ли незачем. Но сейчас совсем уставшая гусеница остановилась и всерьез задумалась: «Зачем я мучаюсь, ползая по этому яблоку? Чтобы просто насытиться? Но и насытиться не получается!» «Я должна понять, зачем нужен весь этот прогнивший мир — и я в нем! Я должна вылезти из него!» — закричала гусеница неизвестно кому и, собрав последние силы, в неистовом рывке проломила кожуру.
Выскользнув из яблока, гусеница оказалась в прекрасном светлом саду, наполненном самыми разными плодами и залитом светом любви и радости, который окружил гусеницу со всех сторон. Необыкновеннейшие краски в едином мудром движении этого мира жили, дышали и наполняли все чувства гусеницы. Чудесные звуки услаждали своими бесконечными гаммами, повествуя о том, о чем никак не расскажешь. Неземные вкусы и запахи пронзали изнутри каждую клеточку гусеницы, даря блаженство высших наслаждений. Но больше всего гусеницу очаровали прекрасные существа, порхающие среди спелых и сочных плодов и почему-то очень напоминающие ей саму себя. Это была стая красивейших бабочек. Как единый организм, в гармонии со всем окружающим, они то взмывали, то опускались над завороженной гусеницей. Своим совершенным танцем они рассказывали ей о том, как стать бабочкой и научиться летать вместе с ними.
Эту тему просматривают: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1)
Ваши права
Ответить с цитированием