Женщины, оставившие свой след в истории...

[Елизавета]

Жизнь и судьба Фаины Раневской

Она прожила долгую, насыщенную жизнь, полную драматизма и одиночества, буквально не дожив месяц до 88-летия. Не все знают, что фамилия Раневская на самом деле – псевдоним, который актриса взяла еще в ранней юности из пьесы «Вишневый сад» своего земляка-таганрожца Антона Павловича Чехова, которого боготворила.

Совершенная бездарь

В 1915 г. к директору одного из подмосковных театров явилась молодая девица весьма неординарной наружности с рекомендательным письмом. Письмо было подписано близким приятелем директора, московским антрепренером Соколовским. «Дорогой Ванюша, – писал он, – посылаю тебе эту дамочку, чтобы только отвязаться от нее. Ты уж сам как-нибудь деликатно, намеком, в скобках, объясни ей, что делать ей на сцене нечего, что никаких перспектив у нее нет. Мне самому, право же, сделать это неудобно по ряду причин, так что ты, дружок, как-нибудь отговори ее от актерской карьеры – так будет лучше и для нее, и для театра. Это совершенная бездарь, все роли она играет абсолютно одинаково, фамилия ее Раневская…» Неизвестно, как бы сложилась судьба 19-летней Фаины, если бы Ванюшка внял просьбе друга и выгнал начинающую актрису.

В том же 1915 г. Раневская начала свою сценическую деятельность в Малаховском дачном театре под Москвой. Она не училась в театральных институтах, но, оставаясь в определенном смысле непрофессионалом, исколесила полстраны с провинциальными труппами. Ее первые успехи в профессии связаны с исполнением характерных ролей, например Шарлотты в «Вишневом саде», Змеюкиной в чеховской «Свадьбе», Дуньки в «Любови Яровой». С 1931 г. Раневская – актриса московского Камерного театра, затем она работала в Центральном Театре Красной Армии и в Театре им. Моссовета.

В поисках настоящего святого искусства

Однажды в телевизионном интервью Раневская со свойственной ей самоиронией вспоминала насыщенную юность, связанную со сменой многочисленных театральных коллективов. На вопрос ведущей Натальи Крымовой о причинах столь бурной деятельности Фаина Георгиевна ответила:

– Я искала настоящее святое искусство!

– И наконец нашли его?

– Да.

– Где же?

– В Третьяковской галерее.

Раневская действительно работала во многих театрах: Малаховском, Евпаторийском, Смоленском и в других. Это были, конечно, провинциальные коллективы, но именно в них начинающая актриса постигала все азы театрального искусства. Большой удачей стало знакомство и дружба с известной драматической актрисой и педагогом Павлой Леонтьевной Вульф, благодаря чему у юной артистки появилась не только партнерша по сцене, но и наставница.

Огромный талант Раневской раскрывался как в крупных ролях, так и в небольших эпизодах. Чего стоит одна крохотная роль Маньки-спекулянтки из спектакля по пьесе В. Билля-Белоцерковского «Шторм»! Во-первых, текст своей героини был полностью придуман самой Фаиной Георгиевной, а во-вторых, точное попадание в образ, гротеск и блистательная игра сделали эту сцену самой яркой во всем спектакле. Манька притворяется глухой, каждый раз переспрашивая: «Шо вы грыте?», но на самом деле тянет время, чтобы ускользнуть от ответственности. Ее украинский говор, простуженный голос и постоянный страх являются тем каркасом, на который опытная актриса нанизывает образ врага советской власти. Дойдя до отчаянья, Манька готова подкупить чекиста, но лишь наличие нагана, направленного на нее, показывает всю бесперспективность задуманного. Многие зрители, приходившие в театр специально чтобы посмотреть на Раневскую, после этой сцены уходили со спектакля, из-за чего она была впоследствии убрана.

Кинодебют

На киноэкране Раневская впервые появилась в довольно солидном 38-летнем возрасте, когда ее театральный стаж составлял более двух десятков лет. Вот как актриса сама вспоминает о первых шагах в кино: «Это несчастье случилось со мной еще в 30-х гг. Я была в то время актрисой Камерного театра, где мне посчастливилось работать с таким прекрасным режиссером, как Таиров.

Однажды я собрала все фотографии, на которых была изображена в ролях (а их оказалось множество), сыгранных в периферийных театрах, и отправила на «Мосфильм». Мне тогда думалось, что эта фотогалерея может продемонстрировать режиссерам мою способность к перевоплощению и поразить их. Я с нетерпением стала ждать приглашения сниматься, но была наказана за такую нескромность. Один мой приятель, который в то время снимался в кино, чем вызывал во мне чувство черной зависти, вскоре вернул мне все снимки, сказав: „Это никому не нужно – так просили вам передать”. Я возненавидела всех кинодеятелей и даже перестала ходить в кино. Однажды на улице ко мне подошел приветливый молодой человек и сказал, что видел меня в спектакле Камерного театра «Патетическая соната», после чего загорелся желанием снимать меня во что бы то ни стало. Я кинулась ему на шею…» Этим молодым человеком оказался начинающий режиссер Михаил Ромм, а фильм «Пышка», куда он пригласил сниматься Раневскую, был его первой самостоятельной режиссерской работой.

Семитские и антисемитские черты

Раневскую мечтал снять великий режиссер Сергей Эйзенштейн. В картине «Иван Грозный» ей была предложена роль Ефросиньи Старицкой, однако Фаина Георгиевна не прошла кинопробы, так как, по словам министра кинематографии Большакова, «семитские черты Раневской очень ярко проступали, особенно на крупных планах». По иронии судьбы роль Старицкой сыграла другая актриса с не менее выраженными еврейскими чертами – Серафима Бирман. Так что, по всей видимости, проблема заключалась не в еврейском происхождении Раневской, а в ней самой.

На вторых ролях

Так получилось, что за всю кинокарьеру Фаине Георгиевне посчастливилось сыграть около 25 ролей (в фильмах «Пышка», «Дума про казака Голоту», «Подкидыш», «Человек в футляре», «Ошибка инженера Кочина», «Любимая девушка», «Миргород», «Мечта», «Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», «Александр Пархоменко», «Новые похождения Швейка», «Три гвардейца», «Свадьба», «Небесный тихоход», «Слон и веревочка», «Золушка», «Рядовой А. Матросов», «Весна», «Встреча на Эльбе», «У них есть Родина», «Девушка с гитарой», «Осторожно, бабушка», «Драма», «Легкая жизнь», «Первый посетитель», «Сегодня новый аттракцион»), причем всего лишь одну главную – в фильме «Мечта». Можно лишь поражаться тому, что ее великий талант был использован только на малую долю.

В Голливуде писались специальные сценарии «под кинозвезд», но советский кинематограф, за редким исключением, не придерживался подобной практики. У Раневской не было мужа-режиссера, как, например, у Любови Орловой или Валентины Серовой, поэтому рассчитывать на главные роли гениальной актрисе не приходилось. Кино в полной мере эксплуатировало комедийный дар Раневской, что спасало слабые фильмы от провала: одно появление Фаины Георгиевны, даже в небольшом эпизоде, делало весьма средний фильм вполне сносным. Так в киноленте «Александр Пархоменко» есть крошечный фрагмент, когда таперша в кабачке играет на пианино и поет. Именно так было указано в сценарии, но как мастерски Раневская отыграла эту сцену! За считанные минуты у зрителей сложился полный образ этой киногероини: от наших глаз не могла скрыться псевдобеззаботность, граничащая с мелким подхалимажем. И таких примеров – достаточное количество.

В некоторых фильмах роль для Раневской вообще отсутствовала, поэтому ей самой приходилось сочинять для себя текст. Так произошло на съемках картины, где Фаине Георгиевне предложили роль попадьи, разговаривавшей с птичками и со свинками. Не имея альтернативы, актриса была вынуждена соглашаться и на такие «роли».

Нервный Муля

Не особым киношедевром стал довоенный фильм «Подкидыш» о потерявшейся девочке, которую на протяжении всего действия опекают многочисленные добрые люди. Я полностью уверен в том, что без участия Раневской «Подкидыш» прошел бы незамеченным. Фаина Георгиевна сыграла в этой киноленте небольшую роль Лели – взбалмошной и капризной женщины, вечно помыкающей мужем-недотепой. Коронная фраза из фильма: «Муля, не нервируй меня!» стала настолько популярна в народе, что преследовала актрису до последних дней. Самое интересное, что Мулей называли саму Раневскую, хотя по фильму так звали ее незадачливого супруга. Однажды по улице навстречу актрисе шла группа детского сада во главе с воспитательницей. Ребятишки, увидев знаменитую артистку, стали наперебой кричать: «Муля, Муля!». Фаина Георгиевна не на шутку рассердилась и сказала: «Дети, идите в *опу!». Дети испуганно замолчали, а воспитательница, качая головой, заметила: «Очень педагогично, товарищ Раневская!»

Незримый соавтор

Фаина Георгиевна всегда творчески подходила к любой кинороли, независимо от ее величины. Раневской было тесно в узких рамках сценария, поэтому на киносъемках в процессе импровизации возникали характерные фразы. В том же «Подкидыше» артисткой было найдено много интересных выражений, помогающих полнее раскрыть образ сварливой Лели. Подобный неформальный подход во многом обогащал роли, сыгранные Раневской не только в кино, но и в театре.

Острый язычок

Все знакомые и друзья Раневской знали о том, что ей лучше не попадаться на язык, так как это «было чревато»: великая актриса не очень-то стеснялась в выражениях, а ее гениальные фразы сразу же становились крылатыми и «улетали» в народ. Самое интересное, что Фаина Георгиевна специально ничего не придумывала – просто афористичность была сутью великой актрисы. Существует огромное количество остроумных высказываний, сказанных или якобы произнесенных Раневской. Вот лишь некоторые эпизоды из этой большой коллекции.

* * *

Раневскую о чем-то попросили и добавили:

– Вы ведь добрый человек, вы не откажете.

– Во мне два человека, – ответила Фаина Георгиевна.

– Добрый не может отказать, а второй может. Сегодня как раз дежурит второй.

* * *

В Театре им. Моссовета Охлопков ставил «Преступление и наказание». Геннадию Бортникову как раз в эту пору выпало съездить во Францию и встретиться там с дочерью Достоевского. Как-то, обедая в буфете театра, он с восторгом рассказывал коллегам о встрече с дочерью писателя и о том, как она похожа на отца: "Вы не поверите, друзья, абсолютное портретное сходство, ну просто одно лицо!"

Сидевшая тут же Раневская подняла голову от тарелки и как бы между прочим спросила: "И с бородой?"

* * *

Раневская стояла в своей гримуборной совершенно голая и курила. Вдруг к ней без стука вошел директор-распорядитель Театра им. Моссовета Валентин Школьников. И ошарашено замер. Фаина Георгиевна спокойно спросила: "Вас не шокирует, что я курю?"

* * *

Известная актриса в истерике кричала на собрании труппы: "Я знаю, вы только и ждете моей смерти, чтобы прийти и плюнуть на мою могилу!"

Раневская низким голосом заметила: "Терпеть не могу стоять в очереди".

* * *

Раневская вспоминала, что в доме отдыха, где она недавно была, объявили конкурс на самый короткий рассказ. Тема – любовь, но есть ряд условий: в рассказе должны быть упомянуты Бог и королева, присутствовать тайна и немного секса. Первую премию получил рассказ, состоящий из одной фразы: «О, Боже, – воскликнула королева. – Я, кажется, беременна и не знаю, от кого!»

* * *

Во время войны не хватало многих продуктов, в том числе и куриных яиц. Для приготовления яичницы и омлетов пользовались яичным порошком, который американцы поставляли в Россию по ленд-лизу. Народ к этому продукту относился недоверчиво, поэтому в прессе постоянно печатались статьи о том, что порошок очень полезен, а натуральные яйца, наоборот, очень вредны. Война закончилась, появились продукты, и яйца стали возникать на прилавках всё чаще. В один прекрасный день несколько газет поместили статьи, утверждающие, что натуральные яйца очень полезны и питательны. Говорят, в тот вечер Раневская звонила друзьям и сообщала: «Поздравляю, дорогие мои! Яйца реабилитировали».

Вечное одиночество

К большому сожалению, у великой актрисы не сложилась личная жизнь: она никогда не была замужем. Несмотря на большой круг знакомых, Фаина Георгиевна всегда чувствовала одиночество, от которого не спасал даже преданный пес Мальчик, названный в честь Станиславского, которого Раневская боготворила. Пользуясь доверчивостью и наивностью актрисы, домработницы самым бессовестным образом ее обманывали, подло обирая старую женщину. Едкость ее высказываний некоторые принимали за желчность характера, но на самом деле это была лишь защита от жестокого и несправедливого мира.

Эпилог

Фаина Георгиевна Раневская прожила длинную и насыщенную жизнь. В кино ее великий дар не был использован в полной мере. Ведь нельзя же считать подобающим использованием подобного таланта 25 киноролей, да и то в основном эпизодических. Театральная карьера сложилась более удачно, хотя, например, с режиссером Театра им. Моссовета Юрием Завадским у Фаины Георгиевны сложились непростые отношения. Один раз в сердцах режиссер выкрикнул актрисе: "Вон из театра!" На это великая Раневская с не меньшим пафосом ответила: "Вон из искусства!"

* * *

У нее почти не было подруг, за исключением, пожалуй, поэтессы Анны Ахматовой. В последние годы жизни актриса болела, но до последних дней оставалась в строю, так как это ее подстегивало и не давало расслабиться. Раневская обладала и большим литературным даром. Даже по немногочисленным миниатюрам, оставшимся в архиве актрисы, можно судить о ее великом даровании. Фаина Георгиевна очень тонко чувствовала слово и мастерски им владела. Особенно органично ей удалось передать, вернее, спародировать, стиль так называемых писем в редакцию. Вот письмо, якобы написанное известной в свое время журналистке Татьяне Тэсс:
«Вы меня не знаете, глубокоуважаемая Татьяна Григорьевна. Мое фамилие Усюськин, по матери происхождение имею от рода Кафинькина, ныне покойного дяди моего. Разбирая имущество дяди найдено письмо где покойник просит передать Вам привет и благодарность за внимание к разного рода явлениям нашей счастливой действительности на почве неполадок имеющих место. Дядя (царство ему небесное) не задолго до кончины покончил с буржуазным прошлым и поступил в партию, где был членом с большой буквы. Я тоже являюсь членом по просьбе дяди. Текущая действительность обнаружила большие достижения с Вашим участием в общественной жизни где Вы являете значение происходящего на почве роста нашего сознания. Спасибо Вам за нравственное значение событий.
Остаюсь преданный Вам Усюськин».

К большому сожалению, Фаина Георгиевна не написала мемуаров, хотя ей, конечно же, было что рассказать. Но вот о самой Раневской написано немало. О великой актрисе писали, например, Виталий Вульф и Глеб Скороходов. А издательство «Захаров» выпустило книгу «Фаина Раневская. Случаи, шутки, афоризмы». Не забыта актриса и родным городом Таганрогом, где в Краеведческом музее хранится часть ее вещей и архива. А на доме, где родилась великая актриса, 29 августа 1986 г. была установлена мемориальная доска.

[Елизавета]

Хедди Ламар — красавица, актриса и изобретатель секретной связи

Хедвиг Ева Мария Кислер родилась 9 ноября 1913 года в Австрии в семье пианистки Гертруды Лихтвиц и директора банка Эмиля Кислера.

Ее мама была родом из Будапешта, а папа был уроженцем Львова. Как и другие евреи в период расцвета Третьего рейха, Хеди имела несколько имён, и представлялась так, как того требовали обстоятельства. В детстве Хеди посещала театральную школу, занималась балетом, играла на фортепиано, любила изучать математику и очень рано начала сниматься в кино.

В своих первых работах она снималась с такими актерами, как Хайнц Рюманн и Ханс Мозер. Театральный режиссер Макс Райнхардт, с которым она работала в Берлине, назвал юную Хеди самой красивой женщиной в Европе.

Мировую известность Хеди Ламарр принесло участие в съемках фильма чешского режиссёра Густава Махаты «Экстаз» в 1933 году, где юная актриса сыграла молодую нимфоманку, ставшую супругой бесчувственного старика. В этом фильме была снята первая в истории художественного полнометражного кино десятиминутная сцена обнаженного купания в лесном озере, и она вызвала бурю эмоций. Кроме того, Хеди стала первой актрисой, имитировавшей в кино оргазм. И хотя это был всего лишь хитрый трюк, так как, по словам Ламарр, во время съёмок режиссер колол ее английской булавкой, эта сцена вызвала негодование со стороны церкви. Картина была запрещена к показу в ряде стран и вышла в прокат лишь через несколько лет с исправлениями цензуры.

После съемок фильма «Экстаз» родители выдали 19-летнюю Хеди замуж за производителя оружия, обладателя одного из крупнейших состояний в Европе, 33-летнего австрийского миллионера и фабриканта Фрица Мандла. Свое состояние Мандл приобрел, продавая в нарушение Версальского договора оружие Германии и Венгрии. Приемы Мандла среди прочих посещали Гитлер и Муссолини. Несмотря на то, что в Мандле текла еврейская кровь, он снабжал нацистов новейшими системами вооружений, и это обстоятельство возмущало Хеди.

Фринц Мандл был очень властным человеком и вынудил Хеди забыть об актерской карьере. Кроме того, Мандл оказался невероятно ревнивым супругом и попытался скупить все копии фильма «Экстаз», чем только подогрел к нему общественный интерес. Жизнь Хеди в замке Мандла в окружении многочисленных слуг, среди шикарных драгоценностей и модных нарядов могла показаться безоблачной, но актриса со временем поняла, что стала приобретением Мандла наряду с породистыми лошадьми и дорогими автомобилями.

За неимением других интеллектуальных занятий Хеди присутствовала на производственных совещаниях, внимательно слушала и вникала в сложнейшие технические вопросы. «С детства мне все вокруг было интересно», – писала она в воспоминаниях. В то время производственные лаборатории Мандла работали над созданием управляемых вооружений различного рода. Вариант управления торпедами в воде по проводу оказался неприменим в водной среде, поэтому для их управления специалисты на заводах Мандла искали возможность использовать радио. Австрийские специалисты так и не смогли преодолеть технологические недостатки классической радиопередачи, а природного ума Хеди Ламарр, не имевшей специального образования, как выяснилось позже, хватило на то, чтобы понять суть проблемы, и спустя несколько лет предложить решение этой задачи.

После четырех лет неудачного замужества, подсыпав снотворного горничной, Хеди совершила побег из замка, принадлежащего ее супругу. Во время побега Хеди переоделась в униформу горничной, и вышла через служебный ход. По другой версии, она уговорила Мандла позволить ей надеть на прием все свои драгоценности, позже дала ему снотворное и сбежала из страны, захватив драгоценности с собой. Получив развод в Париже, она отправилась в Лондон, а оттуда - в Нью-Йорк.

Актрисе не пришлось обивать пороги Голливуда, так как ее дебют в картине «Экстаз» был очень заметным. Чтобы своим именем не вызывать ассоциаций с эротическими сценами у американской публики, Хедвиг взяла псевдоним, образованный от фамилии американской актрисы Барбары Ла Марр. Так Хедвиг Кислер превратилась в Хеди Ламарр, и сразу же подписала выгодный контракт с основателем студии MGM Луисом Мейером. В Голливуде ее преподнесли как гламурную и соблазнительную красавицу, и ее американский дебют состоялся в картине «Алжир», снятой в 1938 году. Луис Майер говорил о Хеди Ламарр: «Это самая красивая женщина на свете. Не иначе как Господь Бог посылает мне эту восхитительную брюнетку. Я давно считаю, что пора прервать монополию стереотипных платиновых блондинок на экране».

Когда началась Вторая мировая война, ненавидящая фашизм актриса, переполненная техническими идеями, обратилась в созданный в рамках мер по укреплению обороноспособности США Национальный совет изобретателей и предложила свои услуги. Там ей порекомендовали использовать обаяние для продажи облигаций оборонного займа, и она собрала, таким образом, 7 миллионов долларов. Во время проведения этой акции каждый купивший облигаций на 25 000 долларов получал поцелуй самой Хеди, и желающих было немало.

Все изменило знакомство с американским композитором-авангардистом Джорджем Антейлем. Хеди Ламарр встретила его на вечеринке летом 1940 года, и во время игры в четыре руки с Антейлом Ламарр вспомнила, как в беседах с бывшим мужем военные жаловались, что им не удается посредством радиосигнала наводить торпеды на цель, так как корабли противника глушили сигналы помехой на той же частоте. Во время этого разговора Ламарр предположила, что можно посылать часть сигнала на одной частоте, а затем переходить на другую частоту для передачи следующей части сигнала. При согласовании передатчика и приемника в отношении перескока частот получалось бы что-то вроде игры в четыре руки, и сигнал мог бы стать устойчивым к помехам при глушении. Ламарр также предположила, что механическое согласование передатчика с приемником могло бы происходить посредством секретного ключа со случайным кодом. Кроме того, по мнению Ламарр, система могла использовать набор из 88 радиочастот – согласно числу клавиш фортепиано. Детали изобретения отрабатывались еще несколько месяцев, и в декабре 1940 года заявка на изобретение была направлена председателю Национального совета изобретателей Чарльзу Кеттерингу.

Кеттеринг, являвшийся главой исследовательского отдела компании «Дженерал Моторс», ранее изобрел систему зажигания, безопасное стекло и еще многое другое, отобрал изобретение Ламарр из сотен тысяч других предложений. В дальнейшем это изобретение было доработано под его руководством, и 11 августа 1942 года Ламарр и Антейлу был выдан американский патент под номером 2 292 387 на систему секретной связи Secret Communications System. Соавторы подарили его правительству, отказавшись от всех возможных выплат.

В ВМС США попытались осуществить замысел изобретателей на практике, но механическое управление посредством перфоленты оказалось затруднительным. Лишь в 1957 году инженеры фирмы «Сильвания» стали экспериментировать с идеей «Системы секретных сообщений» и использовать полупроводниковые компоненты вместо механических. Появился термин «широкополосный сигнал», и идея Ламарр оказалась настолько плодотворной, что уже в 1962 году американские войска использовали новую радиоаппаратуру во время кубинского кризиса. Наиболее масштабное воплощение технология получила в многомиллиардном проекте военной спутниковой связи «Милстар» – части программы «звездных войн». В середине 1980-х годов Пентагон рассекретил ряд патентов, и достоинства ШПС стали доступны для гражданского применения. Наиболее известным примером применения изобретения Хеди Ламарр на сегодняшний день является стандарт радиотелефонной связи GSM, а также техноогия Wi-Fi.

Личная жизнь Ламар не сложилась, карьера постепенно пошла на спад, а после 6-ти неудачных браков Хеди Ламарр потеряла все свое состояние и фактически исчезла из общественной жизни. В 1966 году 52-летняя актриса попыталась вернуться на экран, но этому помешал ее резкий, неуживчивый характер, а также ее привычка откровенно высказывать нелестное мнение о Голливуде и его нравах.

Остаток дней актриса провела в доме престарелых. Энтузиасты беспроводных компьютерных сетей, случайно раскопав ее невероятную историю, пытались представить Хеди Ламарр к Медали Чести Конгресса и к награде IEEE, но их усилия не увенчались успехом. В 1997 году Хеди Ламарр отказалась присутствовать на церемонии вручения ей премии фонда Electronic Frontier и не пожелала принять журналистов. Она сказала: «Не думайте, что я плохо выгляжу; просто не хочу никого видеть». Награду получил ее сын Энтони Лоудери - владелец магазина радиотелефонов в Лос-Анджелесе.

Хеди Ламарр скончалась 19 января 2000 года в возрасте 86 лет в доме престарелых. Ее тело было кремировано, а сын Энтони Лодер развеял прах матери на ее родине в Австрии в Венском лесу в соответствии с ее пожеланием.

За свой вклад в достижения кинематографа Хеди Ламарр была удостоена звезды на голливудской Аллее славы. А в начале 2014 года Хеди Ламарр была внесена в Национальный зал славы изобретателей США.

[Елизавета]

Софья Алексеевна. Царевна за троном

В конце XVII столетия в России происходило нечто невероятное: в государстве, где сильны традиции Домостроя, и женщины вели большей частью затворническую жизнь, стала заправлять делами царевна Софья. И случилось это так неожиданно и в то же время так естественно, что русские люди восприняли происходящее как само собой разумеющийся факт. Впрочем, через несколько лет, когда царевне пришлось отдать бразды правления в руки Петра I, многие удивлялись: как это они почитали за государыню всего-навсего женщину...

Свобода

Когда умер царь Алексей Михайлович, царевна Софья не сразу поняла, что теперь она свободна. 19 лет просидела дочь самодержца затворницей вместе со своими сестрами в тереме. Выходила только в церковь в сопровождении или изредка с отцом посещала представления у Артамона Матвеева. Воспитанная в традициях Домостроя, царевна также была одной из лучших учениц просветителя Симеона Полоцкого (кстати, свободно владела польским языком, читала на латыни и греческом языке), нет-нет, да и удивляла свое окружение. То трагедию какую-нибудь напишет, чтобы ее тут же в семейном кругу разыграть, то стихи. И до того удачно, что даже потомки в лице историка и литератора Карамзина вынесли свой вердикт: "Мы читали в рукописи одну из ее драм и думаем, что царевна могла бы сравняться с лучшими писательницами всех времен".

А с воцарением на троне своего брата Федора Алексеевича в 1676 году царевна вдруг поняла – вот он, ее шанс выйти из терема.

Государь серьезно болел, и сестра старалась быть рядом, часто появлялась в покоях царя, общалась с боярами и дьяками, участвовала в заседаниях Думы, входила в суть управления государством.

В 1682 году самодержец умер, и в стране наступил династический кризис. Наследниками Федора Алексеевича были слабоумный Иван (родившийся от брака Алексея Михайловича с Марией Милославской) и малолетний Петр (сын Натальи Нарышкиной). Две партии - Милославских и Нарышкиных – боролись между собой.

По сложившейся преемнической традиции царем должен был стать Иван, но возведение его на престол навлекло бы на все время царствования необходимость опеки, на что так надеялась Софья. И в итоге государем избрали десятилетнего Петра. Царевне оставалось только поздравить сводного брата. Отныне ей было трудно оспорить законность царствования Петра.

Ну и что, что Софья отличалась пышущим здоровьем, в отличие от своих слабосильных братьев, и умом обладала практичным и острым (один из видных русских просветителей и книгохранитель Московского печатного двора Сильвестр Медведев так и говорил: "больше мужского ума исполненная дева"). Родилась-то она девицей да еще в царской семье, поэтому судьба ее – терем или монастырь. Выйти замуж для нее было невозможно. Русские женихи не достойны, а иностранцы, как правило, – не православного вероисповедания.

Так что терять Софье было нечего. Самостоятельная и решительная царевна не могла не воспользоваться ситуацией в свою пользу. И царевна задействовала стрелецкие полки.

В результате бунта, поднятого стрельцами, официально стали царствовать Петр и Иоанн, которому предоставлялось старшинство. А правление государством было вручено царевне Софье.

Впрочем, радость по случаю этой победы могла оказаться преждевременной. Власть Софьи в эти дни оказалась призрачной — слишком уж реальной силой стали обладать после бунта стрельцы во главе с князем Хованским, который самовольно захватил пост начальника Стрелецкого приказа. И Софья под благовидным предлогом выманила Хованского из столицы в село Воздвиженское, где он предстал перед судом по обвинению в государственной измене. После казни Хованского стрелецкое войско осталось без предводителя, Софья же бросила клич о мобилизации дворянского ополчения для охраны законной власти. Стрельцы пребывали в шоковом состоянии. Сначала они решили дать бой боярам и правительнице, но вовремя одумались и полностью капитулировали. Теперь Софья диктовала стрельцам свою волю. Так началось семилетнее правление царевны.

Царское время

Главой правительства стал князь Василий Голицын, фаворит Софьи, талантливый дипломат. Он, по свидетельству современников, "был своею персоною изрядной и ума великого любим от всех".

Продолжительное и близкое общение с Голицыным сделало регентшу более убежденной сторонницей просвещения и смягчения суровых наказаний. Так, указом было запрещено кредиторам брать мужей-должников без их жен для отработки долга. Запрещалось также взыскивать долги с вдов и сирот, если после смерти их мужей и отцов не оставалось имения. Смертная казнь за "возмутительные слова" заменялась наказаниями кнутом и ссылкой. Раньше женщину, изменившую мужу, по самую шею живой закапывали в землю. Теперь мучительную смерть заменили отсечением головы у виновной.

Софья проявила ряд инициатив по оживлению торговли с Западом, развитию промышленности.

Особенно это коснулось ткацкого производства. В России стали изготавливать дорогие ткани: бархат, атлас и парчу, которые ранее привозили из-за моря. Для обучения русских мастеров выписывались специалисты-иностранцы.

В 1687 году Софья закончила начатое еще при Федоре Алексеевиче по инициативе Симеона Полоцкого дело создания Славяно-Греко-Латинской академии.

Когда патриарх Иоаким начал преследовать киевских ученых, Софья и Голицын взяли их под свою защиту. Ею поощрялось строительство каменных хором в Москве, заимствования более удобных западных бытовых условий жизни, введение "политеса", изучение языков, разного вида искусств. Отпрыски знатных семей посылались для обучения за границей.

Заметны были успехи и во внешнеполитической сфере. Россия заключила Вечный мир с Речью Посполитой, которая согласно выговоренным Голицыным условиям юридически признала переход Киева к Русскому государству и подтверждала принадлежность ему Левобережной Украины, Смоленских и Северских земель.

Еще одним, крайне важным политическим событием стал Нерчинский договор с Китаем, с которым граничили русские владения в Сибири.

Но были и явные провалы, в конце концов, внесшие свою лепту в крушение Софьи и ее фаворита. Голицын, опытный дипломат, был нерешительным и мягким человеком, совершенно не видел себя в качестве полководца. Софья, тем не менее, настояла на том, чтобы именно он возглавил злосчастный Крымский поход, с треском проваленный.

В результате из похода 1687 года войско вернулось с полпути: татары подожгли степь. Но даже бесславное возвращение армии Софья обставила с торжественностью - ей хотелось поддержать фаворита, о котором в открытую говорили, что он зря погубил людей. Неудачным оказался и второй Крымский поход, предпринятый два годя спустя.

Проблема власти

Пока цари не подросли, Софья все государственные вопросы решала самостоятельно, а когда они принимали иностранных послов, пряталась за троном и подсказывала братьям - как себя вести. Но время шло. За годы правления Софьи Петр возмужал. Отношения между ним и сестрой все больше принимали враждебный характер. Царевна отлично понимала, что с каждым годом соотношение сил будет меняться в пользу ее сводного брата. Чтобы упрочить свое положение, она еще в 1687 году сделала попытку венчаться на царство. Ее приближенный дьяк Федор Шакловитый повел агитацию среди стрельцов. Но те еще слишком хорошо помнили, что случилось с князем Хованским.

Первая открытая стычка между Петром и Софьей произошла, когда правительница позволила себе вызывающий поступок – осмелилась вместе с царями участвовать в соборном крестном ходе. Разгневанный Петр сказал ей, что, как женщина, она должна немедленно удалиться, поскольку ей непристойно следовать за крестами. Софья проигнорировала упрек брата. Тогда Петр сам покинул церемонию. Второе оскорбление он нанес Софье, когда отказался принять князя Голицына после Крымского похода.

После того как не удалась попытка венчания, Софье оставался один выход – устранить Петра. Она снова сделала ставку на стрельцов. Но на сей раз неудачно.

Кем-то был пущен провокационный слух, что потешные полки Петра идут в Москву, дабы умертвить правительницу и царя Ивана. Софья призвала на защиту стрельцов. А до Петра дошли разговоры о будто бы предстоящем нападении "пакостников" (как он их называл). Царь не был трусом, но в его сознании с детских лет и на всю жизнь осталась ужасная картина кровавой расправы стрельцов с близкими ему людьми в 1682 году. Петр укрылся в Троице-Сергиевом монастыре, куда затем и подошли его потешные войска и, ко всеобщему удивлению, один полк стрельцов под командованием полковника Сухарева.

Софью бегство царя озадачило. Она пыталась примириться с братом, но тщетно. Тогда царевна обратилась к патриарху с просьбой посодействовать. Однако тот напомнил ей, что она всего лишь правительница при государях, и переехал к Петру. Далее Софья начала стремительно терять сторонников. Как-то незаметно ее покидали недавно клявшиеся в верности бояре. А стрельцы устроили ехавшему в Москву Петру покаянную встречу, положив в знак покорности свои головы на плахи, выставленные вдоль дороги.

В конце сентября 1689 года 32-летнюю Софью по приказанию Петра заключили в Новодевичий монастырь...

В 1698 году у Софьи появилась надежда: Петр отправился путешествовать по Европе, а в его отсутствие стрелецкие полки (расквартированные царем в отдалении от Москвы), двинулись на столицу. Их целью было вернуть на престол Софью, а не жаловавшего стрельцов государя, если явится из-за границы, "извести".

Однако мятеж был подавлен. Массовая казнь стрельцов надолго запомнилась потомкам. А Петр (девять лет не видевший сестру) явился к ней в Новодевичий монастырь для последнего объяснения. Причастность Софьи к стрелецкому бунту была доказана. Вскоре бывшую правительницу по приказу Петра постригли в монахини под именем Сусанны. Никакой надежды на трон у нее уже не оставалось. Незадолго до смерти (4 июля 1704 года) она приняла схиму и вернула себе имя Софья.

Анна Петросова

[Елизавета]

Екатерина I. Триумф лифляндской прачки

В 9 часов утра 18 мая 1724 года (н. ст.) благовест колоколов Успенского собора разнес над Кремлем и над всей Москвой весть о начале коронационных торжеств – первых по счету в новой, петровской России. Торжества предстояли, однако, довольно странные, ибо короновать предстояло особу при живом и здравствующем императоре – Петре Первом.

Особой этой была его супруга, Екатерина Алексеевна Скавронская, уже давно, с марта 1711 года, обвенчанная с царем. Замечательно, кстати, что то, давнее венчание накануне отбытия в турецкий поход было осуществлено едва ли не втайне – о нем мало кто знал, при этом сам чин церемонии соответствовал не царскому, а контр-адмиральскому достоинству жениха. Публично же царскую свадьбу отпраздновали лишь 1 марта 1712 года, когда злоключения Прутской катастрофы были уже глубоко позади…

Собственно, особой нужды короновать отдельным образом Екатерину как будто и не было – ее и так формально и фактически все считали царицей, императрицей и пр. И, тем не менее, определенная смысловая нагрузка коронационного ритуала безусловно имелась – достаточно сопоставить его с определенными прецедентными событиями недавнего и давнего прошлого.

Первым всплывает в памяти злосчастная коронация Марины Мнишек 18 мая 1606 года – ритуал со сложным посланием, адресованным разным "целевым группам". Присутствовавшим полякам он должен был подтверждать факт обретения дочерью Сандомирского воеводы русского престола. Русским же данное действо говорило о том, что Марина, во-первых, принимает православие, а во-вторых, сочетается браком с царем Дмитрием.

Отчасти, подобный смысл присутствовал и в 1724 году: Екатерина была крещена в православие уже давно, тут никто ни в чем не сомневался. Но вот прикрыть вопиющий мезальянс царского брака каким-либо сакральным смыслом – не мешало. Ввиду этого и был сперва сочинен манифест 1723 года, обосновывающий права Екатерины на императорский статус ее, якобы, исключительными личными качествами – мужеством, помощью супругу в государственных делах и т.д. (Как тут не вспомнить во многом аналогичные обоснования права занять русский трон, сочиненные для другой Екатерины – Второй). А уже потом положения манифеста были воплощены в жизнь – и назначенный ответственным за церемонию (маршалом) П. А. Толстой сочинил, а затем реализовал пышное и величественное действо, успех которого обеспечил бывшему послу в Турции и губителю царевича Алексея графский титул.

Но был еще один, более значительный смысл в коронации 1724 года. Смысл, ставящий церемонию во вполне традиционный ряд действ по публичному назначению действующим русским монархом своего преемника. Подобное практиковалось именно в данной форме, хотя и довольно давно – во времена Ивана III, например. Как бы то ни было, еще в 1722 году Петр издал "Указ о наследовании престола", до некоторой степени копирующий "указ о майорате" 1714 года в том смысле, что государственное "наследство" теперь также передавалось по произволу наследодателя. Иначе говоря, наследником трона Петра Великого становилось лицо, которое он сам волен указать, а вовсе не тот, кто должен был бы им стать согласно обычаю. То есть – не внук и полный тезка царя, Петр Алексеевич, родившийся в 1715 году сын убиенного царевича Алексея.

В общем, в том же 1724 году царем было подписано завещание, в котором значилось, что именно свою супругу царь Петр объявил своей "преемницей" – по всему, за неимением лучшего кандидата. Так оно и сложилось в конце концов – хотя и после целого ряда перипетий. Сперва, в начале ноября 1724 года, вернувшийся из длительной поездки Петр узнал о том, что у Екатерины имеется любовник – обер-камергер Вилем Монс, младший брат любовницы Петра еще времен поездок в Немецкую слободу, т.е. 1690-х годов.

Монс фактически руководил всеми службами двора царицы, был весьма близким ей лицом, нажил огромное неправедное состояние, эксплуатируя эту административную ренту, но вот о наличии интимных между ними отношений Петр узнал лишь в ноябре и тотчас же приказал арестовать соперника. Монса наскоро судили и приговорили к смерти якобы за корыстные преступления. И безотлагательно обезглавили, что могло быть сочтено царской милостью: майора Степана Глебова, сознавшегося в 1718 году в интимных отношениях с сосланной в монастырь Евдокией Лопухиной – первой женой Петра, – тогда в наказание посадили на кол.

Для царя измена Екатерины была более чем ощутимым ударом – уже в ноябре Петр, отозвав свое завещание, ударился в очередной масштабный загул – последний в своей жизни. Дело в том, что здоровье царя, уже давно расшатанное, довольно резко ухудшилось с середины 1724 года. Петр страдал серьезнейшим расстройством мочеполовой системы, вызванным либо мочекаменной болезнью, либо злокачественной опухолью, либо недолеченной хронической инфекцией. Понятно, что при подобном диагнозе длительные путешествия по российским дорогам, а затем многодневные запои – это последнее, что стоит себе позволять. Как бы то ни было, в конце декабря царь в приснопамятных традициях "Всешутейшего собора" отметил Рождество и Новолетие, а уже в первых числах юлианского января 1725 года – слег. Скончался он 9 февраля (н. ст.) после трех недель страшных мучений болезни и лечения – оставив вопрос о преемнике формально нерешенным.

Тем не менее, Екатерина стала самодержицей – на трон ее возвела группировка Меншикова-Толстого при поддержке гвардии. Принято считать, что оппонентами им была группировка Долгоруковых-Голициных, лоббировавших возведение на трон того самого тезки и внука великого реформатора - Петра Алексеевича. Ирония истории состоит в том, что и те и другие добились своего, только в разное время – и по смерти Екатерины I в 1727 году царем стал Петр II. При этом ни тем, ни другим осуществление чаяний не принесло долговременного счастья: оба царствования были коротки, а большая часть лоббистов так или иначе поплатилась за свою активность головой.

Но это будет потом, а пока Екатерина – самодержавная императрица, и все в полной мере имеют возможность оценить неординарность замысла Петра Великого образца середины 1724 года. В самом деле, впервые, наверное, со времен Владимира Святого на русском троне – человек, не знающий грамоты (хотя и владеющий четырьмя языками на разговорном уровне). Даже расписывалась в документах за нее чаще всего дочь - будущая царица Елизавета Петровна. Разумеется, это обстоятельство не было тайной для Петра Великого, как, впрочем, и реальные масштабы управленческих талантов его супруги.

Говоря иначе, с рациональной точки зрения передача всей полноты власти Екатерине была не более осмысленна, чем воцарение малолетнего Петра Алексеевича, его сестры или одной из двух дочерей Петра Великого. Эти люди, по крайней мере, имели по крови отношение к правящей династии и в этом смысле были более легитимными в глазах подданных претендентами.

Почему же Петр решил иначе? Полагал, что "верхушка" госслужащих при такой царице сама собой образует устойчивую и выгодную стране конфигурацию власти? Имел еще какие-либо, не известные нам резоны?

Или все же надеялся, что до подобного стечения обстоятельств дело все-таки не дойдет, и милая "Катеринушка" еще успеет вновь родить ему сына?

Лев Усыскин

[Елизавета]

Елизавета Петровна - императрица волею судеб. Дочь Петра Великого на престоле

Несмотря на стенания интеллигенции XIX века о непростой жизни угнетенной женщины в Российской империи, именно представительницы "слабого" пола внесли огромный вклад в процветание страны. Так, своим правлением немалую славу стране принесла императрица Елизавета Петровна.

Дочь Петра

18 декабря 1709 года (в год победы под Полтавой) у Петра I и Екатерины появилась на свет дочь, которую окрестили Елизаветой. Небольшой проблемой, правда, стал тот факт, что девочка родилась еще до венчания Петра и Екатерины, но в 1712 году все было приведено в соответствие с законом.

Четверо детей Петра и Екатерины умерли еще до совершеннолетия, а Анна Петровна скончалась в возрасте 20 лет. Но любимице императора Елизавете сужено было прожить достаточно долгую жизнь и занять престол.

В детстве Елизавета пусть и не занималась кропотливым изучением наук, но зато полностью овладела искусством жизни в светском обществе. Она неплохо говорила на французском и итальянском языках, прекрасно танцевала и вдобавок слыла красавицей.

Считается, что ей изначально была уготована судьба стать женой одного из европейских монархов, однако так уж получилось, что Елизавета осталась в России, а после смерти родителей вынуждена была покинуть Санкт-Петербург, в котором первой стала другая женщина – Анна Иоанновна.

Возможно, что Елизавета никогда бы и не заняла российский престол. Но ситуация сложилась таким образом, что вывести страну из кризиса могла лишь дочь Петра Великого. 25 ноября 1741 года Елизавета при помощи гвардии, ненавидевшей хозяйничавших в стране немецких авантюристов, взошла на престол. Современники говорили, что руководительница переворота лично заходила в казармы гвардии и напоминала солдатам, кто она по батюшке.

Переворот получился без кровопролития благодаря именно Елизавете, строго запретившей убийства надоевших всем иностранцев. Конечно, без погромов не обошлось, но они стали скорее неизбежным следствием эйфории, вызванной восшествием на престол дочери человека, с которым связывался резкий взлет в развитии страны.

Возвращение к истокам

Главной целью Елизаветы и ее окружения стало восстановление того, что было порушено в годы царствования Анны Иоанновны.

Так, были восстановлены некоторые коллегии (министерства), упраздненные в прошлое правление, восстановлена верховная власть Сената как основного органа, осуществляющего внутреннюю политику страны. Начала быстрым темпом развиваться экономика, чему способствовала в том числе долгожданная отмена внутренних таможен.

Именно при Елизавете Петровне в России впервые упразднили смертную казнь, отменили пытки по отношению к малолетним, а также такие жестокие наказания, как клеймение и вырывание ноздрей у женщин.

Учитывая тот факт, что спустя всего 30 лет власть в Европе перейдет к гильотине, а самосуд станет едва ли не основным источником закона, происходившее в России было едва ли не революцией.

Елизавета Петровна не стала идеальной императрицей, да и не претендовала на это. Не имея опыта управления государством, она передавала решение важных дел своим фаворитам, что, правда, не портило общей картины – вокруг Елизаветы в основном вращались не авантюристы, которым не нашлось места в бесчисленных немецких курфюршествах, маркграфствах и герцогствах, а представители российских дворянских фамилий, которым судьба государства была отнюдь небезразлична. Да и сама императрица вовремя понимала, когда окружение пыталось использовать ее расположение в своих корыстных целях.

В 1749 году уже немолодая императрица приблизила к себе 22-летнего юношу, отличавшегося миловидной внешностью и любовью к чтению, - Ивана Шувалова.

О бескорыстности Шувалова долгое время ходили легенды. Он отказывался от титулов и наград, от взяток и лести, благодаря чему пользовался безграничным доверием Елизаветы. А взамен Шувалов получил возможность покровительствовать наукам и искусству.

Победительница Европы

Время царствования Елизаветы Петровны отнюдь не было спокойным. Середина XVIII века для Европы – время бесчисленных войн, в которых делились наследства умиравших властителей Старого Света. Это были настоящие битвы, в которых участвовали лучшие армии мира, а коалиции создавали самые опытные вояки.

И Россия в этих схватках хоть и была новичком, однако показала, что в будущем с ней придется считаться всем, кто претендует на определенный авторитет в Старом Свете.

Первой войной, в которой приняла участие Россия при Елизавете Петровне, стала схватка со шведами. Скандинавы, кстати, пытались в свое время содействовать восхождению Елизаветы на престол, рассчитывая, что она в обмен поможет им вернуть часть земель, потерянных во время Северной войны. И надо сказать, что шведы действительно косвенно поспособствовали перевороту 1741 года. Считается, что на смелые действия Елизавета пошла после решения императрицы Анны Леопольдовны направить петербургских гвардейцев на войну в Финляндию. Окружение будущей царицы посчитало, что это – откровенная провокация со стороны властей.

Войну со Швецией Россия выиграла, оккупировав почти всю Финляндию, но в итоге присоединила к себе лишь небольшую губернию. Столь странные условия капитуляции скандинавов связаны с тем, что Елизавета понадеялась на лояльность нового шведского короля Адольфа Фридриха, который приходился родственником ее наследнику Петру III. Впоследствии выяснилось, что императрица ошибалась.

Впрочем, и вторая блестящая победа русского оружия при Елизавете Петровне принесла России славу, но не аннексии с контрибуциями. Однако, вины императрицы в этом нет.

Речь идет о Семилетней войне, которая была частью династической европейской схватки. Россия вступила в нее как союзница Австрии, терпевшей поражение за поражением от серьезно укрепившейся Пруссии.

Прусский король Фридрих II до сих пор считается одним из величайших правителей в истории Германии, однако от русской армии он натерпелся изрядно. Прославившийся своими блестящими победами полководец был наголову разгромлен в трех битвах, пустил русскую армию в Берлин и мощную крепость Кольберг и уже было начал подумывать о позорной капитуляции. Но ему повезло.

24 декабря 1761 года российская императрица Елизавета Петровна умерла в возрасте 52 лет. Ее наследник Карл Петр Ульрих (Петр III) был ярым германофилом. Он считал Фридриха II своим кумиром и отказался от всех побед русской армии.

Так и получилось, что Елизавета родилась в год триумфа русского оружия и умерла тот момент, когда русская армия находилась на вершине славы.

Артем Филипенок
кандидат исторических наук

[Елизавета]

Александра Федоровна. Императрица не для толпы

"Жаль, что занятия отнимают столько времени, которое хотелось бы проводить исключительно с ней!" Так писал в своем дневнике занятый делами император Николай II.

"Моя императрица"

"Она" - это Аликс, его возлюбленная супруга, окруженная любимыми детьми. "Моя императрица", - так называл ее Николай II.

В русской истории конца империи нет, пожалуй, другой более противоречивой фигуры, чем эта красивая женщина с холодным надменным лицом. Немка по рождению (до принятия православия - Виктория-Алиса-Хелена-Луиза-Беатриса, принцесса Гессен-Дармштадская; в домашнем обиходе - Аликс), англичанка по воспитанию, она стала супругой Николая II в 1894 г.

Это был брак по горячей любви. Ники и Аликс обожали друг друга, среди Романовых не было такой теплой нежной семьи, таких заботливых супругов.

Но тут и возникало разительное противоречие: казалось, оба они созданы для тихой частной жизни, вдали от суеты и кипения света, а между тем удел правящей императорской четы был как раз иной - быть в гуще событий, у всех на виду. Оказалось, что столь любимая народом роль "хозяйки земли Русской", "матушки-государыни" не по силам гордой, замкнутой и внешне холодной Аликс. Императрица была нелюдима, застенчива, не любила общество, дичилась окружающих. При ней не было ярких веселых придворных празднеств, которыми прославились предыдущие царствования.

Царица, не похожая на других

Аликс была полной противоположностью другой Александре Федоровне, супруге Николая I, о которой современник писал: "Императрица всегда любезная, оживленная, веселая, с жизнерадостным настроением, умеет прогнать всякое стеснение и сделать так, что всякий в отдельности чувствует себя хорошо".

Вторая Александра Федоровна осознавала свои невыигрышные особенности, видела, что уступает в шарме своей свекрови, вдовствующей императрице Марии Федоровне. "Я не виновата, что я застенчива, - говорила она. - Я гораздо лучше чувствую себя в храме, когда меня никто не видит, там я с Богом и народом... Императрицу Марию Федоровну любят потому, что императрица умеет вызывать эту любовь и свободно чувствует себя в рамках придворного этикета, а я этого не умею, и мне тяжело быть среди людей, когда на душе тяжело".

"Интимная резиденция"

Действительно, "правильному" публичному императорскому поведению Аликс препятствовало многое: ее природная застенчивость, угрюмость и скованность на людях, неумение и нежелание найти с ними общий язык, ее неглубокий ум, упрямство, близкое к фанатизму. И жить императорская чета стремилась в уединении, вдали от шумной столицы.

Таким любимым местом стал Петергоф, Александрия, где возникла "интимная резиденция", окруженная "нескончаемой высокой глухой стеной, выкрашенной в "казенные" - желтую и белую - краски" (А.Н. Бенуа). Сюда весной 1895 г. Николай впервые привез свою Аликс и записал в дневнике: "С радостными и горестными чувствами въехал я в милую Александрию и вошел в наш дом у моря. Так странно кажется жить здесь со своей женой. Хотя места тут в обрезе, но комнаты прелестные и помещение идеальное. Замечательно красиво отделана новая комната (Аликс) внизу у столовой. Но главная краса всего дома - это близость моря!"

Речь шла о Нижней даче или Нижнем дворце, построенном в 1885 г. в стиле неоренессанс. Дворец был невелик, но очень удобен. Он сразу понравился Аликс, ибо отвечал ее вкусам и привычкам, а главное тем, что жизнь ее семьи была защищена от досужего внимания окружающих. Во дворце почти не было проходных комнат, да и само его устройство "отсекало" посторонних: внизу - служебные помещения, а на второй этаж попадали только избранные люди - докладчики царя и редкие гости супругов. А на третий этаж вход для большинства был закрыт: здесь находилась святая святых - Спальня и Малая гостиная (Кофейная), в которой по вечерам собиралась семья.

Желание царя чаще бывать с семьей привело к тому, что летом жизнь столицы перемещалась в Петергоф. Здесь принимали гостей, приезжали с докладами министры, здесь был подписан знаменитый манифест 17 октября 1905 года о даровании гражданских свобод.

Трагедия матери

Счастливая жизнь Аликс с Николаем на самом деле обернулась трагедией, и главную роль в ней сыграла судьба. Рождение четырех девочек подряд огорчало супругов ("Какое разочарование! Четвертая дочь!" - запись в дневнике Николая после рождения Анастасии), им необходим был наследник мужского пола.

На этой почве у Александры возникли терзавшие ее неврозы, окреп некий комплекс "династической вины", в результате она еще больше замкнулась в себе.

Долгожданное рождение царевича Алексея в 1904 году принесло вместе с радостью и облегчением огромное горе - у мальчика, "солнечного лучика" (так называли его родители), обнаружилась гемофилия, унаследованная Аликс от своих германских предков. Началась непрерывная, отчаянная, но скрытая от глаз большинства борьба за здоровье тяжело больного ребенка. Психическое здоровье самой царицы разрушалось, она стала суеверна, экзальтированно богомольна, оказалась склонна к мистическим увлечениям, была пропитана верой в чудеса, верила любым проходимцам, обещавшим спасти, вылечить цесаревича.

Здесь сказывалось и страстное желание помочь своему невинно страдающему дитя, и общий дух, характерный для тогдашнего православия: жажда знамений, поиски провидцев, чудотворцев. К этому нужно прибавить экзальтированные увлечения людей света спиритизмом, восточными учениями, понимаемыми плоско и неглубоко. Из всего этого, далекого от истинного православия, мистического тумана и появился Распутин, близость которого с царской семьей окончательно погубила репутацию самой царицы и династии...

В обществе постепенно формировался отрицательный имидж императрицы, ее стали обвинять в разных бедах, постигших страну, в превратном духе истолковывать ее добрые и искренние дела, порывы и чувства. Как писал священник Г. Шавельский, "ее восторженную веру, например, называли ханжеством, кликушеством. Когда она, заботясь о жертвах войны, следуя влечению своего христианского сердца, перенесла свои материнские заботы и на пленных германцев и австрийцев, тотчас поползли слухи об ее тяготении к немцам и об ее измене".

"Будь... императором Павлом!"

Сохранилась фотография 1916 года, сделанная одной из дочерей Николая в кабинете отца. Постаревшая, грузная Александра Федоровна непринужденно сидит на письменном столе мужа и как будто что-то внушает старательно записывающему за ней Ники. Эта фотография поразительно соответствовала тогдашним представлениям народа о своем государе. Кажется, будто она диктует ему слова из своих писем. Человеку, читающему письма императрицы к Николаю II, написанные осенью 1916 года, кажется, что через них она будто проводит своеобразный сеанс гипноза, зомбирования, чтобы подчинить волю Николая, заставить его поступать так, как кажется правильным ей и стоящему за ее спиной Распутину: "...Ты властелин и повелитель России, всемогущий Бог поставил тебя и они должны все преклоняться перед твоей мудростью и твердостью... Будь Петром Великим, Иваном Грозным, императором Павлом - сокруши их всех".

Не самое удачное сравнение, слабое знание русской истории - как "сокрушил их всех" Павел I, хорошо известно.

"Помощь нашего Друга"

В конце 1916 года, когда ситуация в стране стала приобретать взрывоопасный характер, императрица не чувствовала этого и по-прежнему в письмах мужу настаивала: "Еще немного терпенья и глубочайшей веры в молитвы и помощь нашего Друга (Распутина - Е.А.), и все пойдет хорошо... Покажи всем, что ты властелин, и твоя воля будет исполнена. Миновало время великой снисходительности и мягкости - теперь наступает твое царство воли и мощи! Они будут принуждены склониться пред тобой и слушаться твоих приказов и работать так, как ты хочешь и с кем ты назначишь. Их следует научить повиновению. Смысл этого слова им чужд: ты их избаловал своей добротой и всепрощением".

Царица невольно сравнивала себя с Николаем: "Почему меня ненавидят? Потому что им известно, что у меня сильная воля и что когда я убеждена в правоте чего-нибудь (и если меня благословил Григорий), то я не меняю мнения, и это невыносимо для них. Но это - дурные люди. Вспомни слова t-r Филиппа, когда он подарил мне икону с колокольчиком. Так как ты снисходителен, доверчив и мягок, то мне надлежит исполнять роль твоего колокола, чтобы люди с дурными намерениями не могли ко мне приблизиться, я предостерегала бы тебя. Кто боится меня, не глядит мне в глаза и кто замышляет недоброе - не любят меня... Хорошие же люди, честно и чистосердечно преданные тебе, любят меня: посмотри на простой народ и на военных, хорошее и дурное духовенство... Все становится тише и лучше. Только надо чувствовать твою руку. Как давно, уже много лет, люди говорили мне все то же: "Россия любит кнут!". Это в их натуре - нежная любовь, а затем железная рука карающая и направляющая..."

Общее направление мысли государыни, ее требования явно расходились с реальностью. При этом к концу своего императорства она все дальше отходит от высшего общества, которое откровенно презирает. Она вступает (особенно по поводу Распутина) в конфликт с Романовыми, портит отношения с родной сестрой великой княгиней Елизаветой Федоровной и другими, некогда близкими ей людьми...

А потом... Не будем домысливать: после свержения Николая и падения монархии бывшая императрица вступила вместе с мужем и детьми на свой, во многом ею же подготовленный, крестный путь, который закончился в подвале дома купца Ипатова в Екатеринбурге в июле 1918 года.

Евгений АНИСИМОВ